Саша Южный - Побег из Вечности

Возникла пауза.

– Ну и в кого ты бросишь гранату, малыш? – прервал ее Карен.

Я посмотрел в его сторону, потом на вышибал. Бросать? У меня не было такого намерения. Мне хотелось лишь одного – выбраться отсюда целым. Но при сложившейся ситуации шансов сделать это было немного.

– В тебя, – сказал я.

Опять возникла пауза.

– Может, разойдемся красиво? – подал голос Карен.

– Как?

– Иди, – указал Карен на арку. – Разван, пропустите его.

– Пусть они встанут к вам, – потребовал я.

– Ну конечно, – произнес тип в черном костюме. – Ты метнешь гранату, и всех накроешь.

– Ладно, – сказал я. – Тогда пусть они положат пистолеты на пол.

– Кладите, – приказал Карен.

Вышибалы повиновались.

Я двинулся к арке боком, держа в поле зрения обе группы. Нырнув в нее, я обернулся к присутствующим лицом, чтобы не выстрелили в спину. В таком положении я вышел из-под арки в комнату, где находился бар. Боковым зрением мне удалось заметить силуэт со вскинутой рукой. Он стоял у входа. Я метнулся обратно под арку. А в следующее мгновение пуля отколола от ее края кусок штукатурки. В долю секунды рассудив, что мне все равно отсюда не выйти и лучше прихватить с собой двоих, чем одного, я метнул гранату под ноги Карену и типу, что стоял рядом с ним. За мгновение до взрыва гранаты мой инстинкт самосохранения бросил меня в длинном прыжке из арки к барной стойке. Я перекатился через нее под хлопок выстрела, который тут же был заглушен звуком разорвавшейся гранаты. Но сразу после этого вдруг грохнуло еще, причем так, что мои барабанные перепонки заныли от боли, а потом на меня что-то рухнуло.

Я пришел в себя от острого запаха спиртного, которое лилось прямо мне на шею. Сильно болело в ушах. Вокруг был полный мрак и пыль. Я попытался поднять руку, чтобы смахнуть в сторону бутылку, но мои пальцы уперлись в какую-то преграду, а лилось откуда-то выше. Я провел ладонью по препятствию – это было дерево. Стойка бара! – догадался я. Но в каком-то странном положении. Под углом. Спиртное продолжало литься на меня тонкой пахучей струйкой. Кажется, ликер. Я попробовал принять вертикальное положение и обнаружил, что не могу этого сделать. Вокруг меня были доски, обломки кирпичной стены, а сверху барная стойка.

В какой-то момент я запаниковал, но потом подавил в себе страх и попробовал ползти вперед. Мне это удалось, хоть и с трудом. Я пробирался, обдирая бока, в полной темноте, насыщенной густой пылью. Потом моя голова уткнулась в деревянную перегородку, наверное, это был конец стойки. Если дальше пустота, то переборку можно выбить ногой, мелькнуло у меня в голове. Но я не мог развернуться в тесном пространстве. Во мне опять колыхнулся склизкий комок паники: уже ощущалась нехватка воздуха, а пространство за стойкой наверняка завалено. Собственно, она меня и спасла, прикрыв от обломков. Я постучал по дереву – стук вроде не был глухим, а может, это казалось. Я нащупал небольшой обломок кладки и стал бить им в переборку. Было очень неудобно делать это лежа, к тому же не хватало места для размаха. Но я продолжал стучать, время от времени меняя руки. Голову сверлила мысль о том, что за стойкой, скорей всего, нет свободного пространства, все завалено обломками. По логике вещей, так и должно было быть. Но я продолжал тупо бить обломком в дерево. Ничего другого мне не оставалось. Наконец переборка треснула. Дальше дело пошло быстрей, и уже через несколько минут я сделал брешь, сквозь которую смог протиснуться. А потом мои руки уперлись в тупик. От края стойки до выхода было примерно метра четыре. Не так и много. Я стал ощупывать завал перед собой. Кое-какие обломки сидели в нем непрочно, и мне удалось вытащить их, а затем протолкнуть назад, за себя. Потом моя рука внезапно провалилась в пустоту. Похоже, завал был небольшим. Я уперся рукой в край дыры, напрягся, и обломки неожиданно легко подались вперед. Через минуту я расширил дыру до полуметра и, протиснувшись в нее, оказался в пространстве, которое позволило мне сесть. Дальше дело пошло быстрей. Я работал, как землеройная машина, пока не почувствовал приток свежего воздуха. Кроме кладки, здесь было много дерева. Очевидно, обшивка стены. Потом мне удалось выпрямиться едва не полностью. Впереди было по-прежнему темно. Мои руки заскользили по чему-то гладкому, что невозможно схватить. В горячечной одержимости я уперся в препятствие плечом, поднапрягся и, уже вылетая наружу, сообразил, что это входная дверь.

Угодив руками в лужу перед входом и приходя в себя, я некоторое время пребывал в таком положении. Потом поднялся и замер, чувствуя, как между лопаток медленно ползет холодная капля пота. Мои глаза медленно ощупывали мир, который казался мне гораздо ярче, чем полчаса назад, когда я входил в это заведение. Я жадно вдыхал холодный воздух утра, и серенький ноябрьский рассвет казался мне лучшим зрелищем, которое я когда-либо видел. Потом, обнаружив на себе милицейскую форму и заметив милицейские «жигули», что стояли в нескольких метрах от клуба, я вернулся к действительности. Она была такова, что отсюда следовало немедленно бежать. Я подошел к «жигулям», быстро снял с себя форму и постучал по багажнику: