Саша Южный - Побег из Вечности

– Ты поторопись с этой девочкой. Потому что со дня на день за ней приедут. И тогда за ее жизнь никто не даст и ломаного гроша.

Не знаю, каким звериным чутьем он просчитал, что именно эти слова так подействуют на меня, и я, поколебавшись, засуну пистолет обратно в кобуру и достану руку из-под пиджака.

Я был добр не в меру. Этот старый душегуб, поменяйся мы сейчас местами, пустил бы мне кровь, не моргнув глазом. А час спустя забыл бы об этом. Такова его работа, а может, и натура. Но у меня имелась причина поступить иначе. Аллигатор, сам не подозревая, сказал то, от чего моя голова, в самом прямом смысле слова, пошла кругом. Судьба смеялась мне в лицо – весть, лучше которой я в своей жизни не слышал, принес враг, старая сволочь и убийца. Но что-то мне подсказывало, что надо поступить именно так и не иначе – оставить его в живых. И это будет правильный поступок. Ведь, в конце концов, миром правят не числа. И Саня Железнов наверняка поступил бы так же.

– Сутки придется посидеть. После этого вас выпустят – сказал я и, развернувшись, направился к двери.

На улице стояла глубокая ночь. Москва наконец уснула. Вокруг не горело ни единого окна. Спали все! И только у одного человека – это я про себя, – стоящего посреди темного двора, роились и жужжали в голове мысли, словно это была не голова, а улей. Человека качало, и мысли его путались и перебивали одна другую. Черт! Она здесь! В Москве… Аллигатор сказал – на днях, значит, это может случиться и завтра. И я ее увижу… Выходит, надо действовать прямо сейчас. Там охрана, двое и собака… Неужели и в самом деле я не идиот и все было не зря?.. Чем я располагаю? Есть пистолет ТТ. Жаль, нет глушителя… Час езды, и я ее увижу! Не могу поверить… В собаку придется стрелять. Охрана услышит…

В конце концов мне удалось полностью сосредоточиться на предстоящем деле. Собака учует меня, размышлял я, и, если стрелять, фактора внезапности не получится. Хорошо бы раздобыть где-то газовый баллончик с перцовой начинкой. Тогда собаку можно нейтрализовать без лишнего шума. Но где его взять среди ночи? Впрочем…

Я сел в машину, завел мотор и поехал со двора. Хорошо бы еще бронежилет, мелькнуло у меня в голове. Но опять же, где его сейчас возьмешь?

Стало скользко – температура упала ниже нуля. Я переключился на полный привод и погнал машину со скоростью сто километров в час.

Заправка была пуста. Тихая гавань, с которой все и началось. Алла спала за кассовым аппаратом, сонный охранник пристроился на стуле недалеко от нее. Завидев меня, он встал. Алла, с трудом оторвав голову от стойки, спросонья не сразу меня узнала, а узнав, произнесла:

– Отто?! – А потом вдруг внезапно добавила: – У тебя счастливый вид.

– Еще бы! – сказал я и обратился к охраннику: – Послушай, брат, продай баллончик. Очень надо. Вот держи, – я достал из кармана тысячу рублей.

Охранник, колеблясь, посмотрел на Аллу.

– Продай, – сказала Алла. – Это свой.

И это «свой» вдруг согрело мне душу. Я и не подозревал, что в Москве есть места, где меня считают своим.

– Спасибо, Алла, – сказал я, принимая от охранника баллончик. – Я вернусь, и ты утонешь в цветах.

– Удачи, Отто! – пожелала мне Алла.

Я вышел на улицу, вдохнул поглубже воздух и подумал о том, как странно все происходит. С этой заправки я когда-то шагнул в другую жизнь, которая походила на затяжной прыжок – так порой захватывало дух! И вот опять эта заправка. И уже пора раскрыть парашют, потому что можно разбиться вдребезги, но вряд ли что-то меня остановит. Потому что только любовь оправдывает твое существование, и ничего более. Ничего! Сейчас я очень ясно это понимал. Саня Железо тоже знал, но молчал, прикрываясь словами о роскошной жизни. Возможно, полагал, что я его не пойму. А впрочем, нет. Он сказал об этом. За пару минут до смерти. А искренней существа, чем то, которому осталось жить на пару вздохов, в этом мире не найдешь.

Я поежился, окинул взглядом заправку, дома, стынущие рядом с ней, и все, что спало и так же стыло вокруг, включая небо с клочьями грязных облаков, и сел в машину.

В сторону Таричево я выдвигался по Каширскому шоссе, а потом свернул на Пролетарский проспект. Сразу за кольцевой пришлось сбросить скорость – было слишком скользко. Через некоторое время мелькнул пустой пост ГАИ, за ним указатель «Таричево», и я еще сбросил скорость.

Нужный мне дом стоял чуть на отшибе других. Это был небольшой двухэтажный особняк. Мне пришлось проехать мимо, потому что возле него маячил пятнистый «хаммер» с распахнутыми дверцами. Из машины выходили люди. Остановившись метрах в ста от особняка, я выругался. Все оказалось гораздо хуже. Двое в доме плюс трое, что сейчас приехали, и вдобавок собака. Шансов почти не было. Это не кино. Я достаточно много побывал в переделках вместе с Железо, чтобы не заблуждаться и не переоценить возможности одного против пятерых. Практически они сводились к нулю. Самое паршивое, что судьба не оставила мне выбора. Я не трусил – просто четко видел финал, и он меня не устраивал. Но выбора все равно не было. То, кем я стану, если сейчас не пойду туда, и то, во что превращусь, если пойду, – это по сути одно и то же. Труп! Только в первом случае он будет мыслящим, а во втором молчаливым и холодным, как и положено трупу.