Альберт Байкалов - Мания величия

Спустя полчаса Матвей вышел из подъезда. Придерживая массивную металлическую дверь, дождался, когда следом выйдет Туркмен. Бледный, как мел, бандит сгибался под тяжестью хозяйственной сумки. Держа левую руку в кармане, он поплелся к автостоянке. Если приглядеться, то можно было заметить, что запястье бедняги обвязано веревкой, другой конец которой спускается в сумку.

– Зачем руку калечить надо было? – прогнусавил он, забравшись на заднее сиденье и поставив свой багаж на колени.

– Это чтобы у тебя не было соблазна этими шаловливыми пальчиками развязаться и сбежать, – пояснил очевидное Матвей и повернул ключ в замке зажигания.

Стараясь не касаться закопченных стен, Вильцын спустился по захламленной лестнице и остановился перед массивными металлическими дверями. Шедший сзади Праздник проскользнул между ним и стенкой:

– Сейчас.

Перебрав висевшие на брелоке ключи, помощник открыл замок и потянул за ручку. Издав звук, похожий на вздох какого-то монстра, двери открылись. Праздник протиснулся в образовавшийся проем первым и щелкнул выключателем. Несколько раз мигнув, под низким потолком загудела и зажглась лампа дневного света, осветив установленные вдоль стен стеллажи. Их полки были завалены самым разным хозяйственным инструментом и материалом. Ближе к дверям стоял уборочный инвентарь. На бетонном полу под метлами и лопатами для уборки снега образовалась лужа талой воды.

– Знаешь, что я подумал? – глядя на нее, сокрушенно вздохнул Вильцын.

Праздник проследил за его взглядом:

– Надо забрать ключи у дворника?

– Не угадал, – покачал он головой. – Кто-то должен сюда ходить, чтобы не вызвать никаких подозрений. Просто пришла мне в голову мысль, что порядок в стране начинается вот с такой вот лопаты в подвале… Чтобы дворник, прежде чем занести инструмент в тепло, очищал его от снега, ему тоже хозяин нужен.

Праздник подошел к стеллажу напротив двери. На нем стояло несколько банок с краской и коробка с гвоздями. Он сунул руку за небольшую канистру с грунтовкой, щелкнул задвижкой и потянул за полку. Вся конструкция отъехала в сторону. Задняя стенка закрепленного на шарнирах стеллажа выполняла функцию дверей. За ними тоже было небольшое помещение. Шагнув через порог, Вильцын скривился. На установленных вдоль стен полках, которые когда-то служили для хранения продуктов неприкосновенного запаса, лежали и сидели его «крысы», как он про себя называл набранных в разное время для черных дел бойцов. Одетые в униформу сотрудников коммунальных служб, Дым, Гиббон и Сыч числились в компании обычными сторожами на расположенных в дальнем Подмосковье складах. Там они никогда не были и даже смутно не могли представить территорию, которую якобы охраняли. Четвертый член этой небольшой и мобильной группы, Туркмен, отсутствовал. При появлении босса все встали. При этом от его внимания не ускользнуло, что, по крайней мере, двоим из них это далось с трудом. Дым и Сыч морщились от боли и прятали взгляд. Но Вильцын был уверен, их страдания преувеличены страхом за невыполненную работу. По этой же причине они избегали смотреть в глаза. «Крысы» прошли сюда, воспользовавшись подземным переходом, который закрывался шлюзовой дверью. Весом в полтонны, с колесом запирающего механизма посередине, она была установлена еще во времена «холодной войны». Каждый раз, оказываясь здесь, Вильцын ловил себя на мысли, что, глядя на нее, начинает испытывать странный трепет. Она отрезала не только внешний мир от подземного, с его переходами, канализационными коллекторами, тоннелями и колодцами. Это были настоящие врата ада. Он уже и со счету сбился, сколько они на пару с Праздником отправили через них в вечность неугодных людей. Ведь из начинающегося сразу за ними коридора можно было попасть как наверх, к свету, так и в самые потаенные уголки подземной Москвы, где человеческий труп за считаные дни растаскивали по кусочкам крысы…

– Рассказывайте. – Вильцын прошел и сел на стоявшую у стены скамейку.

– Я пришел под видом опера, – заговорил глухим голосом Дым, глядя куда-то в угол.

– В глаза смотри! – перебил его Вильцын.

– Я пришел к Матросу под видом полицейского, – уставившись в лицо, повторился Дым. – Он ничего не заподозрил.

– Что еще за матрос? – Вильцын вопросительно уставился на Праздника.

– Это они так Кораблева между собой называют, – догадался тот. – Кораблев, корабль, матрос…

– Продолжай, – разрешил Вильцын.