Николас Пиледжи - Славные парни. Жизнь в семье мафии

В тот день, когда меня, наконец, арестовали, друзья и семья сводили меня с ума. Я много работал и нюхал по грамму кокса в день, чтобы просто выдержать безумное напряжение.

Я вместе с моим партнером Бобби Джермейном получал товар от Япошки Чарли, который всю свою жизнь сидел на наркотиках, и мы отчаянно старались держать это в тайне от Поли Варио.

С тех пор как я вышел из тюрьмы, Поли беспрестанно давил на меня из-за наркотиков, но в то же время он не подкидывал мне совершенно ничего, на что бы я смог свести концы с концами.

После "Люфтганзы" Джимми Бёрк залег на дно, и без него я уже не мог зарабатывать как прежде. Да и все равно, стар я стал для угона грузовиков.

Билл Арико попался на краже драгоценностей, и я поддерживал его жену, Джоан и двух его детей, пока ему не удалось сбежать из Рикерса с помощью алмазного круга, который я передал ему через Джоан.

Двое подкупленных мной баскетболистов из бостонского университета просрали очередную игру, и долгов собралось до черта.

Тем временем федералы навестили мой дом в поисках оружия. У них был ордер на арест, и они вели себя вежливо. Дождались, пока дети уйдут в школу.

Они прочесали весь дом, но на прошлой неделе мне удалось сбыть большую часть стволов. Оставался лишь один 9мм пистолет в ящичке комода в спальне, но Карен знала достаточно, и догадалась спросить, может ли она переодеться.

Федералы согласились, и Карен поднялась наверх и спрятала пистолет в трусиках. Позже она жаловалась, что штуковина была чертовски холодной.

Помимо прочего еще была моя девушка Робин. По правде говоря, мне следовало избавиться от Робин, но она участвовала в моем наркобизнесе. В ее квартире я прятал товар и делил его на порции.

Она тоже сбывала немного товара, но в основном сама его употребляла. И каждый раз, стоило мне к ней прийти, как она заводила разговор о наших отношениях.

Я находился под таким давлением, что в день ареста почти вздохнул с облегчением. В тот день я вышел из дома в семь утра. Я должен был забрать своего брата Майкла из нью-йоркской больницы.

Он проходил курс лечения от позвоночной грыжи. На пути в больницу я собирался заскочить домой к Джимми. Джимми заказал партию пистолетов у одного парня, вместе с которым я закупал стволы из Коннектикутского арсенала.

Прошлой ночью парень занес ко мне домой стволы для Джимми. У Джимми были глушители тридцать второго калибра, и он хотел подобрать к ним пушки.

В этом весь Джимми – копы висят у него на хвосте после «Люфтганзы», он как и я на досрочном, а при этом ищет себе пушки. Бобби Джермейн тоже захотел взять стволы. Он сказал, что заберет все, что не купит Джимми.

Джермейн, как вы помните, объявлен в розыск в шести разных округах и прикидывается писателем-фрилансером - у него даже пишущая машинка с бумагой была - а в его доме устроен целый арсенал пистолетов и дробовиков.

Стволы ему нужны были не больше, чем Джимми, но с такими вот помешанными на оружии мне приходилось вести дела постоянно.

Я решил, что заскочу к Джимми, скину стволы, а потом поеду в город, заберу брата из больницы и отвезу к себе домой. Я забросил стволы в багажник, и тут услышал вертолет.

Я поднял голову и увидел его. Красный вертолет завис прямо надо мной. Ни хрена себе, красный вертолет над собственным домом в семь часов утра воскресенья. Я сел в машину и поехал к дому Джимми в Говард-бич.

Я заметил, что вертолет некоторое время следовал за мной, но когда я приблизился к дому Джимми на Кроссбэй-Булевард, он уже исчез.

Джимми уже был на ногах. Он ждал меня в дверях, как малыш на Рождество. Он вышел и стал осматривать стволы, еще до того как я зашел в переднюю. Я напомнил ему о копах. Рассказал про вертолет.

Я посмотрел на меня так, словно я спятил. Как сейчас вижу, вытаскивает стволы у тротуара и смотрит на меня, словно я чокнутый. Но я заметил, что он весь в нетерпении. Ему хотелось взглянуть на стволы.

Когда мы вошли, он разорвал один из бумажных пакетов, вытащил пистолет и закричал:
- Дерьмо! Эти никуда не годятся! Мои глушители к ним не подойдут. Не нужны мне эти стволы.

Тут я понял, что он не собирается платить за пушки. Внезапно я понял, что влетел на несколько сотен. Я купил ему эти хреновы стволы. Это он их хотел, а не я. А теперь я влетел. Но я промолчал.

Я знал Джимми двадцать лет, но еще никогда не видел его безумней, чем после "Люфтганзы". После того ограбления он становился все ужасней, и я знал, что по утрам ему лучше не перечить.