Татьяна Степанова - Ключ от миража

Алина прикинула — это значит еще четыреста баксов, а то и больше. Деньги-денежки, летите вы как птицы… Сколько же вас надо бедной девчонке из Черноморки, чтобы почувствовать себя счастливой?

Начался этап вакуумного массажа: снова упругие волны ласкали бедра. Это было волшебно! Алина подумала: надо же, ни с одним из них, тех, что приходили и приезжали, не было такого кайфа, как здесь, на этой полубольничной кушетке. Кайф стоил денег. А они легко не давались.

Алина закрыла глаза — век бы отсюда не ушла. Жаль, что сеанс короткий. Она решила оплатить дополнительное время и немного позагорать в солярии. Жанна всегда делала для нее исключение, разрешая загорать без купальника. Клиентам нравилось гладкое шоколадное тело, а не какая-то там полосатая «зебра». В солярий надо было идти, а для этого пришлось одеваться. Алина натянула джинсы, застегнула «молнию» на сапогах. Потопала каблучками — красота какая! Ноги легкие, точно невесомые, «казаки» на высоченных каблуках словно тапки домашние. Вот вам и сеанс «противоотек».

В вестибюле ожидали своей очереди клиентки. Кто к парикмахеру-стилисту, кто на сеанс чистки, кто кмассажистке. В углу рядом с рецепцией стояла вешалка-пилот, увешанная женскими шубами, жакетами и дубленками. Рядом с вешалкой Алина увидела высокую крупную блондинку. Она разговаривала с косметологом-консультантом. Алина узнала свою соседку с четвертого этажа. Звали ее Аллой. Здесь в салоне Алина уже встречала ее.

Алина критически оглядела соседку. Стара ведь для таких дел — за сорок, наверное, уже. Тут прихорашиваться — только деньги зря транжирить. В свои двадцать пять Алина полагала, что уж ей-то никогда в жизни не будет сорок лет. Потому что этого просто не могло быть никогда.

Соседка Алла справлялась о цене одного сеанса в солярии. И Алину это даже заинтриговало — надо же… Соседка заплатила деньги, сняла дубленку, повесила ее на вешалку, обернулась и увидела Алину.

— Здравствуйте, — она всегда, даже в лифте, здоровалась первой. И сейчас, как и всегда, это вышло у нее вежливо, просто и приветливо.

Алина кивнула. Иногда ей казалось, что соседи, все эти «москвичи», догадываются, кто она такая и чем занимается… Ей казалось, что поэтому все они смотрели на нее как на… Ну, в общем, ясно, как на кого. Вежливым улыбкам Алина не верила, особенно женским. Поэтому и поздоровалась с соседкой сухо, нехотя. Эта Алла, видно, тоже слишком уж высокого мнения о себе. Образованная, на пианино играет — бум, бум каждый вечер. По всему дому слышно.

— Вы уже загорали здесь? — спросила Алла. — А я впервые. Здесь турбосолярий. А что это такое?

Алина пожала плечами: ведь она не лезет к соседке с разговорами, не навязывается. Однако вопрос звучал так, что приходилось отвечать.

— Это что-то вроде колпака с подогревом. Вы темные очки взяли?

— Нет, а разве надо?

Алина снисходительно усмехнулась: эх, тетя! Однако эта Алла чем-то неуловимо ей нравилась. Было в этой женщине что-то такое, что сразу располагало к себе. У этой сорокалетней женщины была хорошая фигура, стремительная походка и удивительно ясное, спокойное, тонкое лицо. И такие обходительные и вместе с тем такие простые манеры. Алина смотрела на нее и думала: где она научилась этим жестам, этим движениям — неужели в своей консерватории?

Одета соседка была неброско — в серые шерстяные брюки и серый свитер-пончо из льна. Алина обратила внимание на ее браслет — кожаный с мексиканским узором. Дешевенький, но ужасно стильный.

— Вы у Жанны попросите очки, у косметички, без них нельзя, глаза испортите, — сказала она. — И больше пяти минут первый раз не советую. Сгорите.

Жанна открыла солярий, и они разошлись по кабинкам. Коптясь под искусственным солнцем, Алина неторопливо размышляла: чегой-то вдруг соседка так резко за себя взялась? Вроде была она одинокой, жила вместе со старухой-матерью. И в деньгах, судя по всему, не купалась. А тут… Вывод напрашивался только один. «Мужика себе завела, точно, — решила Алина. — Нашелся, наверное, какой-нибудь старичок шестидесятилетний, вот она его теперь загаром и очаровывает».

Где-то в соседнем кабинете включили радио. Пели про «мадам Брошкину», чей «поезд ушел».

После салона Алина зашла в гастроном у метро. Холодильник совсем опустел. Кислый на продукты Алине денег не давал, а ел, когда ночевал, за троих. Сделав покупки, Алина заторопилась домой. В обеденный перерыв с двенадцати до часа к ней иногда заглядывал один постоянный клиент. По вечерам он не мог — был женат и имел ревнивую, умную жену-стерву. Навещал он Алину обычно раз в неделю, исключительно днем. Он был крупный чиновник, чем-то там где-то руководил. Платил всегда щедро, не обманывал при расчете и долго никогда не задерживался, так как, по его словам, был сильно занят на службе и у него минуты свободной не было. Но Алина догадывалась, что причина спешки в другом — он просто не мог больше одного раза, совершенно выдыхался. Однако опаздывать к нему не стоило. Обычно он звонил уже по дороге из машины по пути на Ленинградский.