Татьяна Степанова - Рейтинг темного божества

— Кто? Кто здесь? — Чей-то темный испуганный глаз разглядывал Колосова в щель, ограниченную крепкой стальной цепочкой.

Колосов показал удостоверение, представился. Сказал:

— Я по поводу гибели Алексея. Вы ведь его сестра — Евгения?

За дверью раздался тяжелый вздох, потом цепочка звякнула, и его пропустили в прихожую.

В нос сразу ударили тяжелые пряные ароматы восточных благовоний — по прихожей плыла сизая дымка. У Колосова запершило в горле. В сумраке он не сразу разглядел ту, которая встретила его на пороге.

— Так вы правда из милиции? Вы меня не обманываете?!

— С какой стати я вас должен обманывать? — Колосов шагнул в комнату и… замер от неожиданности.

Со всех сторон со стен на него, враз утратившего от смущения всю свою уверенность, смотрели, пялились, зырили бесстыдно и весело удалые любовники — мужчины и женщины, мужчины и мужчины, женщины и женщины, слившиеся, свившиеся, слепившиеся в самых фантастических, самых умопомрачительных и нереальных с точки зрения человеческой анатомии сексуальных позах. Кругом царил первобытный разгул, какая-то невообразимая мешанина акварельных мазков, четких контурных линий, росчерков синей и черной туши, красочных пятен, составляющих мозаику бесчисленных больших и маленьких, прекрасных и уродливых человеческих фигурок, занятых исключительно самым что ни на есть экстремальным совокуплением друг с другом. Все это было нарисовано, намалевано, начерчено, набросано штрихами на холстах, листах ватмана и картона — все было в картинках и красках, но все жило и пульсировало, продолжая свой род. Ноги, руки, вывернутые ляжки, взвихренные юбки, голые коленки, мускулистые спины, острые локти, груди, задницы, крепкие объятья, распяленные в крике наслаждения рты, черные, туго закрученные спирали, углы и ломаные линии, овалы и брызги бьющего фонтаном телесного сока…

Колосов, чувствуя себя марсианином в этом калейдоскопе вселенского размножения, глянул на ту, что стояла перед ним: невысокая смуглая женщина лет двадцати шести. Черные волосы распущены по плечам. Синяя шелковая пижама с красными китайскими драконами — широкие рукава, глухой ворот-стойка, но спереди все застегнуто только на одну пуговицу — остальные оборваны. Видна полоска смуглой кожи, болтающиеся завязки шелковых пижамных штанов, смуглые маленькие босые ступни. Быстрый настороженный взгляд как выстрел в упор: длинные, в полщеки ресницы, сухой лихорадочный блеск глаз.

В комнате были расстелены циновки-татами. Валялись разноцветные подушки. На низком лаковом столике у окна в бронзовой курильнице чадили благовонные палочки. У стены сбоку стоял небольшой сундук, покрытый куском золотой парчи. Среди подушек были разбросаны компакт-диски, бумажные салфетки, сломанный веер и дистанционные пульты. В углу на подставке притулился телевизор.

— Вы что, тут живете? — вырвалось у Колосова.

— Это моя комната. Вы хотите посмотреть комнату брата? — Ее голос прозвучал глухо.

Она провела его в глубь квартиры, открыла дверь в комнату Неверовского. Тут все было вроде бы намного привычнее — диван, стеллажи, набитые книгами, кресло, письменный стол с компьютером. Над диваном висел большой деревянный крест, сколоченный грубо и неумело из неструганых досок. Деревянные и такие же грубые, самодельные кресты поменьше размером были приколочены над притолокой двери. Выйдя снова в прихожую, Колосов увидел, что деревянными крестами усеяна вся правая стена, не занятая встроенным шкафом для верхней одежды. Над входной дверью висело дешевое позолоченное распятие из пластика, из тех, что продают в церковных лавках. Позолота местами облезла и облупилась.

— А зачем столько крестов? — спросил Колосов. Сестра Неверовского не ответила. Молча прошла в свою комнату. Легко опустилась на пол, на татами, бросила вошедшему следом Колосову бархатную подушку.

Он окинул взглядом акварели, постеры, листы картона и ватмана, вставленные в рамы под стекло.

— Нехилый вернисаж. Что ж это у вас — там символы святые, христианские, а тут такие вот картинки…

— Вы пришли из-за Алексея? — спросила Неверовская.

— Из-за его убийства. Вы знаете, где обнаружено его тело? — Колосов встал напротив нее. Садиться, по-китайски поджав ноги, на подушку ему как-то не улыбалось. С языка так и рвался уж совсем неприличный вопрос: «А где же вы тут спите, девушка, среди всего этого разнообразия?» Из каждого угла, с каждой стены пялились традиционные и нетрадиционные парочки, продолжая азартно наяривать так и разэтак.