Татьяна Степанова - Дамоклов меч над звездным троном

Богдан Пробейголова ударно трудился в Октябрьском-Левобережном с марта. Сам он был уроженцем Полтавы, в свое время закончил строительное ПТУ, рано завел семью и вот уже который год ездил с родной Полтавщины на заработки в Россию.

Седьмой сезон работал он на столичных и областных стройках и многое успел повидать, ко многому заставил себя привыкнуть. В Октябрьском-Левобережном Богдан Пробейголова и его бригада подрядились строить загородный дом владельцу стоматологической клиники господину Лихитченко. В хозяине Пробейголова нутром чуял своего земляка и при заключении договора найма считал, что уж с земляком-то, пусть и богатым, успешно укоренившимся в Московии, он с хлопцами всегда договорится.

Но дело пришлось иметь все с какими-то представителями, менеджерами, секретарями. Сам хозяин все лето отдыхал за границей и ходом строительства, казалось, совершенно не интересовался. Вилла, судя по всему, строилась на продажу, как вложение капитала. А это значило, что стройка то пузырилась сумасшедшим авралом, то вдруг замирала в ожидании денег, подвоза цемента и приезда архитекторов.

А с начала сентября зарядили дожди. И все как-то замерло в воде и сырости. Сегодня, например, с раннего утра ждали песок, щебень и гравий. Берег канала был низкий, участок решили подсыпать.

Сам участок Богдану Пробейголове нравился. Что ж, хоть и далековато от их москальской столицы, зато тихо. Ширь кругом — леса, канал, водохранилище. Хочешь — в бассейне собственном купайся, хочешь — в бухту иди, плавай, как простой. Загорай — хочешь на лужайке под тентом, а хочешь — на берегу распластайся.

И лес к самому участку подступает. Экология вполне на уровне. В лесу, хлопцы бачили, черника, малина, грибы. Ни свалок тебе, ни грязи.

Тихо кругом. Где-то сорока трещит. Дождь стучит по крыше рабочей времянки. Девятый уж час на дворе, а хлопцы, бригада, дрыхнут. Потоп — работать неможно. Менеджер — лодырь, даже позвонить не удосужился, привезут сегодня песок и гравий, чи нэ привезут?

Богдан Пробейголова вскипятил на плитке чайник, достал из кармана бушлата пачку сдобного печенья. Он с детства любил сладкое. И хотя здесь, на заработках, на всем жестоко экономил, отказывал себе во многом, сахар, печенье и дешевые конфеты покупал в поселковом магазине обильно. Печенье хрустнуло на крепких зубах. Чайник свистел на плитке.

И тут привезли гравий — за воротами участка остановился самосвал. Шофер нетерпеливо посигналил. И Пробейголова, натянув бушлат на голову от дождя, пошел «отчинять» ворота.

— Здоровеньки булы, пан бригадир, — шофер самосвала был знакомый в доску — по фамилии Мотовилов.

По-украински он знал только эту фразу и еще уверенно выговаривал слово «горилка».

— Там еще две машины следом за мной, — объявил он, высовываясь из кабины. — Да ребята, видно, у магазина стопорнули. А ничего вы тут устроились. Я позавчера вон в Сергеевку гравий возил, так там работяги только поворачиваться успевают — мокрые все, злые. Фирма, она баклуши бить не позволит. А у вас тут лафа. Рассчитываются-то хоть в срок?

— Рассчитываются, — Пробейголова указал место, куда следовало сгружать.

Оно и ладно. Об остальном у вас и голова пусть не болит.

— У нас голова не болит. — Пробейголова угостил Мотовилова сигаретой. — Давай, друже, сваливай. Еще две машины, значит?

— Щас будут, не переживай. — Мотовилов затянулся, швырнул окурок и осторожно начал подавать самосвал в ворота задом.

Пробейголова командовал: «Давай, легонько, еще, давай, стоп!»

Самосвал остановился. Кузов его со скрежетом начал медленно подниматься. Лавина гравия ссыпалась.

— Стой, погоди! — крикнул вдруг Пробейголова. Мотовилов высунулся из кабины:

— Ты чего, бригадир?

Пробейголова сделал какой-то странный резкий жест:

— Там у тебя в кузове…

— Что у меня в кузове? — Мотовилов открыл дверь. — Ты чего так заорал-то?

Пробейголова смотрел на кучу гравия. Вид у него был такой, что Мотовилов не на шутку встревожился, спрыгнул с подножки в топкую грязь.

Дождь не прекращался. За забором начиналась темная стена леса. Дверь времянки открылась, и появились двое рабочих.

Пробейголова медленно подошел к куче гравия, нагнулся, напряженно всматриваясь.

— Там что-то есть, — сказал он хрипло. — Ты начал сгружать — посыпалось, и я видел.

— Что ты видел-то?

— Я видел. — Пробейголова начал руками разгребать гравий, потом схватил лопату. Подошли рабочие. Тоже взялись за лопаты, поднялись на кучу гравия, начали помогать бригадиру. Вдруг лопата одного на что-то наткнулась. С шуршанием посыпались мокрые камешки.