Татьяна Степанова - 29 отравленных принцев

Аврора закрыла глаза — море, искрящееся солнцем, песок…

Надо будет куда-нибудь уехать. Куда-нибудь — значит, только в Марокко. Скрыться хоть на неделю от всех этих денежных дрязг, оскорблений, от пустоты, одиночества, ненависти — его ненависти, от которой просто не хочется жить…

Господи, почему он так возненавидел ее? Ведь она так его любила — искренне и преданно. Все ему прощала — других женщин, ночи вне дома, поездки за границу без нее, она все терпела. А он все больше свирепел. Случалось, бил ее только за то, что она была — сидела рядом на диване, дышала с ним одним воздухом. Может быть, он возненавидел ее, когда понял, что она выложилась до конца, выдохлась, испеклась и как певице ей уже не сделать на эстраде ничего больше того, что она сделала? Он возненавидел ее за то, что в свои тридцать два года из звезды среднего разбора она превратилась в одну из самых обычных рядовых исполнительниц? Возненавидел в ней свои обманутые надежды на успех, свои рухнувшие финансовые планы? Но разве за все это можно было ненавидеть свою жену, пожертвовавшую эстрадной карьерой ради рождения детей?

Она, Аврора, наверное, просто не знала своего мужа. Не подозревала, что за человек Дмитрий Гусаров. Впрочем, ей свойственно ошибаться в людях. Вот и с Максом Студневым она тоже горько ошиблась. А ведь в первые минуты знакомства он показался ей почти идеалом, мужчиной мечты…

Нет, довольно, есть лишь один способ забыть все и всех — уехать, сбежать далеко-далеко, за нездешние моря, в страну дальнего запада, который на самом-то деле есть не что иное, как самый настоящий восток. Где все совсем не так, как здесь. Где само время иное. Где по утрам пахнет не дымом горящего торфа, а кофе и корицей, розами и морской солью. Где волны прибоя — маленькие и шелковые на ощупь, называются не чем иным, как Атлантическим океаном. Где можно просто сидеть на каменной скамье на пустой тихой набережной и смотреть на заходящее солнце. Пока оно совсем не скроется, не умрет там, за кромкой воды.

Первый рабочий день после отпуска горек, как полынь. Первый рабочий день после отпуска, проведенного на море под жарким солнцем юга, не просто горек — он отравлен воспоминаниями об утраченном счастье.

Катя Петровская, в замужестве Кравченко, — криминальный обозреватель пресс-центра ГУВД Московской области — в свой первый рабочий день после двух недель отпуска была, наверное, самым несчастным, самым обездоленным человеком на свете. Казалось, только вчера все было явью — пляж, море, шумный город Сочи, упоительные, сумасбродные хлопоты типа приобретения нового модного купальника-бикини и убийственных по своему шику темных очков. И вот все внезапно обернулось миражом, пересказанным наспех горстке сотрудников пресс-центра, которые еще не были в отпуске и даже не могли себе представить, что же это такое — две совершенно свободные недели. Мираж растаял как дым в разреженной атмосфере служебных будней. Увы, увы!

В Сочи Катя отдыхала вместе с мужем Вадимом Кравченко. Он таким способом сдерживал свое честное благородное слово. Устроились в маленьком частном отеле на Мацесте, с горячей водой, удобными номерами и даже завтраком по утрам. И все было бы совершенно замечательно, если бы не…

На работе Катю отпустили всего на две недели. Кравченко же гулял отпуск на полную месячную катушку. А тут вдруг в разгар отдыха в Сочи как снег на голову нагрянул закадычный друг детства Кравченко Сергей Мещерский с удалой компанией каких-то приятелей из питерской фирмы, специализирующейся на проектировании и строительстве прогулочных катеров и гоночных яхт. Почти все судостроители привезли с собой в Сочи жен и подруг, а также некий таинственный экспериментальный образец своего изделия, который намеревались испытывать в море в экстремальных условиях.

Образец в разобранном виде хранился в грузовом трейлере на автостоянке рядом с отелем. Мещерский горел энтузиазмом и уверял всех, что, если первые испытания пройдут успешно (то есть если образец не утонет сразу — Катя понимала это именно так); его фирма «Столичный географический клуб» заключит с питерскими товарищами долгосрочный контракт на аренду в городе Сочи их плавсредств. Катя, выслушав друга детства, осторожно поинтересовалась, для чего же городить такой огород?

И неужели в самом городе Сочи не найдется ни проектировщиков, ни мореходов? Мещерский яростно возражал (разговор шел после ужина в портовом ресторанчике за бутылкой красного): как же можно такое дело — ТАКОЕ ДЕЛО — доверять чужакам? В Сочи он, Мещерский, мало кого знает, и вообще этот город, по слухам, мутный и мафиозный, а питерские ребята надежные, свои в доску.