Татьяна Степанова - 29 отравленных принцев

Катя погрустила еще минуты три, вспоминая ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ, а затем решила, что да, действительно пора за работу, и начала прикидывать, кому можно позвонить насчет темы для криминального репортажа.

Еще до отпуска она хотела сделать очерк о работе экспертов-криминалистов. Конкретно о подполковнике Валентине Заварзиной. Заварзина была опытнейшим экспертом областного главка и вот уже более десяти лет возглавляла химико-криминалистическую лабораторию. Специализирювалась она в основном на экспертизах наркотических веществ, однако проводила и другие токсикологические исследования.

Катя любила бывать в экспертном управлении. Эксперты в милиции народ особенный. К Заварзиной, например, когда ни приедешь, всегда наберешь гору материалов, начиная с леденящих кровь подробностей об убийстве наркобарона из Томилинского цыганского табора до нескончаемой саги о нашествии на Подмосковье галлюциногенных грибов.

Катя позвонила в экспертное управление, получила от Заварзиной добро и, не откладывая дела в долгий ящик, полетела как на крыльях на Варшавское шоссе, где обитали эксперты. Заварзина была у себя в кабинете одна — разговаривала с кем-то по телефону. Катю приветствовала дружелюбным кивком и показала большой палец — отлично, мол, загорела.

— Нет, экспертизу не я делала, а Лямин, — говорила она в трубку, — он в субботу ездил в морг, изымал образцы… Но там ведь нет никаких признаков наркоинтоксикации…

Катя, чтобы не мешать Заварзиной, отошла к окну.

— Но, Никита Михайлович, я не понимаю, что вы хотите обнаружить у этого Студнева, — ворчала в трубку Заварзина, — Лямин провел все необходимые тесты… — Она слушала, нахмурившись.

Катя навострила уши — Заварзина разговаривала с Колосовым. Начальника отдела убийств на своем горизонте Катя не видела с начала лета.

— Ну хорошо, если вы так категорически настаиваете, мы проведем повторно… Да, конечно, комплексную… Хорошо, хорошо, я сама лично займусь… Хорошо, сегодня же, образцы все у нас… Обязательно позвоню насчет результата.

— Донимают, Валентина Тихоновна? — посочувствовала Катя.

— Да вот розыск что-то озаботился. Не понимаю, вроде и на убийство не похоже, обычный несчастный случай… Ну а ты ко мне зачем пожаловала?

— Я как всегда. — Катя достала блокнот и диктофон.

* * *

В Столбах Никите Колосову пришлось задержаться на все выходные. Вместе с Лесоповаловым они присутствовали на вскрытии. Процедура эта всегда вызывала у Колосова желание выпить водки, и немедленно. Как на грех, судмедэксперт попался говорливый жизнерадостный оптимист, сыпавший шутками и сентенциями над распростертым на оцинкованном столе бездыханным телом.

— Ну, чем обнадежите? — кисло спросил Лесоповалов. — На отказной потянет?

— Не знаю, не знаю, Константин Михалыч, — судмедэксперт загадочно усмехнулся, — смотря что вы хотите тут увидеть.

— Ну а вы что видите? — спросил Никита.

— Был здоровый, крепкий, молодой, а стал… Множественные переломы ребер, таза. Получены в результате падения с высоты, все имеют посмертный характер.

— То есть? Не понимаю, — нахмурился Колосов, — он разве не от того умер, что упал?

— Нет, смерть наступила на несколько секунд раньше в результате паралича сердца и органов дыхания. По-моему, именно этот приступ и спровоцировал падение.

— То есть, по-вашему, смерть наступила по естественной причине? По болезни, что ли? — сразу оживился Лесоповалов.

— Вид его мне очень не нравится. Внутренняя картина, так сказать, — ответил эксперт, — желудок, печень, селезенка в таком состоянии, что…

— Он был пьян? — спросил Никита.

— Примерно в средней степени алкогольного опьянения. Пил не на пустой желудок. Накануне плотно ужинал.

— Вы считаете, тесты на наркотики необходимы? — спросил Колосов.

— Они не домешают, но… — эксперт покачал головой, — я повторяю, меня крайне настораживает состояние его печени; И вообще…

— Что?

— Я бы хотел знать, что стало главной причиной паралича сердца. Вы только взгляните на это. — Эксперт широким жестом указал на то, на что Колосов старался смотреть как можно реже. — Здоровый тридцатилетний бугай, спортсмен, и нате вам — полнейшая деструкция.

— Это как же понимать — деструкция? — подозрительно спросил Лесоповалов.

— А так, что я настоятельно требую, чтобы сюда приехал коллега из химлаборатории. Все необходимые материалы для исследований я буду готовить уже сейчас. А с консервацией повременю до их приезда.