Александр Теущаков - Путь Чёрной молнии

— Подожди капитан, если мне понадобится еще очистить душу, я могу с тобой поговорить?

— Можешь Сергей. И еще: хорошенько подумай над нашим разговором, я надеюсь, что он останется между нами.

Ирощенко увели в камеру, а Брагин решил встретиться с братом Анатолием и поделиться с ним о только что созревшем в голове плане.

На следующий день вечером они встретились, и Сергей рассказал ему о беседе с Ирощенко. Анатолий был удивлен, столь неожиданным поворотом.

— Ты хочешь, чтобы Ирощенко — Карзубый совершил акт, как в свое время расправился с Равелинским.

— Запомни брат, убийство Равелинского не раскрыто, мы не можем обвинять Ирощенко в том, что именно он задушил бывшего блатного, хотя мы с тобой не исключаем такой момент.

— А ты не боишься? Вдруг его сломали комитетчики, и он сейчас работает на них.

— Им не удалось сломать его до конца. Сейчас для него смерть — это лучшее избавление от всех навалившихся бед. Он хоть и бывший, но офицер: честный, справедливый, и таковым остался, но судьба по своему нанесла коррективы в его жизни. Ты правильно поставил вопрос: его пытались сломать комитетчики, я знаю точно, что к нему применялись пытки, но он выдержал все, но смысл жизни для него был утерян.

— Даже если это так, чем ты можешь ему помочь?

— Пока я до конца не уверен, и не стану помогать Ирощенко. Но я пытаюсь узнать его с другой стороны, и результаты уже есть, — Сергей рассказал брату об откровениях Ирощенко, — если он сознается в убийстве Равелинского и назовет имя своего подельника, то нам стоит ему помочь.

— Как? Над ним уже завис меч, дело времени, и все для него закончится.

— Помнишь, как ты настаивал на том, чтобы казнить насильника Женечки, я тогда отговаривал тебя. Похоже, настало время и тебе переубедить меня.

— Ну, хорошо, даже если тебе удастся его завербовать, как ты осуществишь план по уничтожению убийцы?

— Для этого мы с тобой и создали организацию: думать, разрабатывать, решать, сомневаться и исполнять.

— Ты думаешь, если Ирощенко признается в гибели Равелинского, мы выйдем на след обладателя знака Черной молнии?

— Совершенно верно. Помнишь, мы с тобой сомневались, что несколько появлений подобного знака могли быть чистыми совпадениями, но я реалист и аналитик, и могу поверить в совпадения, произошедшие дважды, но ни в коем случае не трижды.

В следующий раз, когда Сергей Брагин захотел посетить Ирощенко, дежурный по коридору заявил, что он должен получить разрешение на допрос осужденного у начальника СИЗО.

— Это что еще за новость? — возмутился Брагин.

— Товарищ капитан — это приказ начальника СИЗО, и ослушаться я не могу.

Сергей не стал спорить с контролером, а отправился прямо к Шилову.

— А-а! Брагин, заходи-заходи. Знаю-знаю, уже доложили, — встретил его с улыбкой Шилов, — надеюсь, ты не в обиде на меня и на контролеров спецблока.

Брагин сел на стул и как ни в чем не бывало, произнес:

— Какие обиды, Алексей Дмитриевич, мне ли не понять, какая дисциплина должна быть на секретных объектах. Молодцы ребята, действуют по уставу.

Шилов остался доволен ответом Брагина: он не сомневался в своем подчиненном, был бы кто другой, а Брагин у него на особом счету.

— Так о чем ты с Ирощенко «шептался» в течение двух часов?

— Есть у меня одна тема, товарищ полковник, — Сергей достал из папки ворох бумаг, — вы же знаете, обучаясь в юридическом, я в свободное время занимаюсь изучением преступности. Я сейчас занят составлением научной статьи и возможно мои наблюдения помогут в дальнейшем написать диссертацию. Мне очень важно владеть исчерпывающей информацией о таких типах, как Ирощенко. В колонии он был не самым последним «мужиком». Во время бунта организованно направлял действиями осужденных и тем самым создал прямую угрозу нашим спецподразделениям. Кроме Ирощенко я провожу и с другими приговоренными к смерти беседы, и узнаю много полезного. Если честно, то я не хочу останавливаться на достигнутом, меня притягивает к более углубленное изучение внутренней системы. В колониях совершенно другой обзор для оперативников, но принцип остается тот же, работа ведется с разными прослойками заключенных.

— Так-то в колонии, а у нас камерная система, поднять такой бунт разом невозможно, или ты в управление себе дорогу пробиваешь? — улыбнулся Шилов.

— Может быть, может быть, — с улыбкой ответил капитан.

— Брагин, и не мечтай, я тебя никуда не отпущу, и думать забудь о другой работе. Вот заканчивай юридический, а там посмотрим. Зайди к начальнику ПВР (Политико — воспитательная работа) и согласуй с ним свои профессиональные интересы.