Александр Теущаков - Путь Чёрной молнии

Миша встречался с членами Черной молнии, помогая им одеждой, продуктами, он теперь знал, кому обязан жизнью, ведь сначала следователь подводил под Михаила тяжелую статью, по которой ему грозил расстрел.

В окрестных деревнях и селах иногда происходили нападения на НКВД-эшников, арестовавших жителей бывало, даже отбивали с боем, и всегда Черной молнии удавалось уходить. Не все люди в то время были «прошиты» коммунистической пропагандой, многие просто молчали из боязни, быть арестованными, а другие охотно делились с членами Черной молнии обо всем, что намечалось в их селениях. Зимой приходилось больше отсиживаться в пещере, выдавали следы, но, как только начинался снег, выходили на операцию.

Оставаться в пещере становилось опасно, и члены Черной молнии приняли решение: весной перебраться на болота к Черному камню. В январе и феврале провели несколько вылазок и уничтожив в одной деревне участкового, отправившего своими справками не одного односельчанина под расстрел. Были нападения на солдат НКВД, охраняющих районные управления, и в феврале чекисты совместно с милицией и охотниками провели широкомасштабную операцию по поимке Черной молнии. Теперь это не было тайной для власти, братья оставляли белые лоскуты с изображением черной молнии.

Весной провокатор Монитович решил посетить Михеевку, после смерти председателя он съехал в Топильники, и направлялся по реке Черной на санях. С помощью Коростылева Миши, Черная молния подделала несчастный случай, как будто бы Монитович попал в полынью и ушел на дно реки. Так организация покончила с еще одним доносчиком.

Миша Коростылев женился на Дарье, и у них родилась дочь, которую назвали Катюшей.

В конце 1938 года, репрессии в Томской и Новосибирской областях, резко пошли на спад. Видимо Сталинская свора, насытившись кровью русских, польских, латвийских, украинских граждан, решили переключиться на тех, кто осуществлял эти репрессии. Сотни, тысячи сотрудников НКВД, занимавшихся фальсификацией дел, поднялись на Сталинский эшафот.

Овчинников, награжденный орденом Ленина за отличные показатели в борьбе с «врагами народа» в 1938 году был арестован. Трудно разобраться, кто помог власти с его разоблачением, но на стол начальству легли документы его кипучей деятельности в Прокопьевске, изобличающие капитана в помощи контртеррористическим элементам. Военным трибуналом войск НКВД Западно-Сибирского Военного округа 19–24 марта 1941 г. Овчинников осужден по ст. 58–10 ч. I и 193-17 б УК РСФСР к высшей мере наказания — расстрелу. 19 мая 1941 года приговор приведен в исполнение (Архивно-следственное дело Љ28255-1941 года хранится в учетно-архивном отделе УКГБ при СМ СССР по Новосибирской области).

Не обошел стороной суровый приговор Новикова и Романова, они были осуждены и расстреляны.

Понятное дело, что горе и несчастья коснулись только тех людей, кто испытал на себе всю тяжесть большого террора, по кому косвенно прокатился в тяжелые годы в ЗСК каток НКВД. Сломаны и исковерканы сотни тысяч судеб, но на этом советская власть не остановилась: за одним потоком репрессий последовали другие, переламывая в кровавой мясорубке многие жизни людей.

Далеко распростерлась сибирская тайга, надежно укрыв повстанцев от репрессивных действий со стороны государства.

Среди людей разошлись слухи, что «Черная молния» разыскивает только тех, кто подло или нагло оговаривал людей, которых в последствие приговорила «тройка» судей к расстрелу. Не обходили своим вниманием и воров — председателей, которые наживались за счет колхозников. На них посылали документы в органы и в скором времени бывшего председателя отправляли за решетку. Долгое время «Черная молния» наводила ужас на представителей власти. Несколько раз прибывали подразделения НКВД и прочесывали все вокруг, вплоть до болот, но дальше соваться не решались.

Через год «Черная молния» сменила место и базировалась в дальней тайге, откуда делала вылазки в окрестные села и деревни, иногда она оставляла следы своих действий в городах Томске и Новосибирске.

Органы НКВД догадывались, что им помогают местные жители, но даже сфабрикованные обвинения на людей не принесли должных результатов, организация оставалась неуловимой. Так продолжалось до начала лета 1941 года. После чего карающие действия со стороны таинственной организации прекратились. Война захлестнула горем жителей сибирского края. Постепенно ушли в прошлое ужасные события конца тридцатых годов. Уже больше никто не упоминал о «Черной молнии», только иногда, посвященные люди с теплом вспоминали о восставших, но на людях опасались произносить это грозное для власти название.