Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]

Внезапно разогнанные ветром облака открыли ослепительное солнце, наполнив светом белоснежную комнату.

Чуть оживившись, с неуверенной улыбкой на лице, женщина поднялась, приняв грациозную позу. Она словно вновь стояла перед камерой, и солнце было ей огромным юпитером.

Я уже проснулся и ждал, когда в половине шестого зазвонит будильник в соседней комнате. Я посмотрел в окно.

Было туманное утро пятницы в конце октября. Всю ночь лил дождь как из ведра, и я опасался, что вылет рейса Эллен могут отложить и мои планы расстроятся. Но дождь перестал и небо, кажется, прояснилось. Я облегченно вздохнул. Фонарь над входом в дом освещал кусты перед окном, и капли воды сверкали как бриллианты. Бриллианты! Зловещее сравнение. Ведь именно бриллианты приковали меня к Эллен.

Я встал достаточно давно. Откровенно говоря, я уже оделся и бесшумно прокрался по застеленному толстым ковром полу в прихожую. Наша квартира находилась на первом этаже четырехэтажного дома, и дверь подземного гаража была рядом с дверью нашей квартиры. Я приоткрыл нашу дверь, затем осторожно открыл дверь в гараж и быстро спустился вниз по ступеням. Мои мягкие домашние туфли не производили никакого шума. В гараже я направился прямо к нашему «бьюику», обошел его сзади и трижды постучал в окно, — условный знак, о котором мы договорились с Джоан. Тотчас же в нижней части окна появилась голова Джоан. Она улыбалась. Я жестом попросил ее наполовину опустить стекло.

— Все в порядке? — прошептал я.

— Теперь уже да, — кивнула она. — Я чуть не утонула под этим ливнем. Но здесь, внутри, немного согрелась.

— Я уже беспокоился из-за дождя, — сознался я. — Но, кажется, он перестал. Хорошо, оставайся на месте. Я только хотел убедиться, что ты здесь. Теперь уже ждать осталось недолго.

Вернувшись в квартиру, я прошел в свою спальню, снял плащ и рубашку, надел халат, растянулся на постели и стал ждать.

Вскоре после звонка будильника в соседней комнате раздались шаги. Дверь между нашими спальнями была заперта со стороны Эллен.

Я снова вышел в прихожую, остановился перед дверью в комнату Эллен и осторожно повернул ручку, чтобы узнать, закрыта ли и эта дверь тоже. Оказалось, она не заперта. Я коротко постучал и вошел.

Эллен стояла в неглиже, склонившись над кроватью, и укладывала вещи в чемодан. Другой большой чемодан, полностью упакованный, уже ждал у двери.

Она обернулась и посмотрела на меня со смесью удивления и ярости.

— В чем дело?

— Я хотел узнать, когда придет твое такси, — сказал я и спрятал свои нервно дрогнувшие руки в карманах халата.

— В половине седьмого, — буркнула она и раздраженно добавила: — К чему этот вопрос?

— Просто так. Я подумал, что мог бы поднести тебе тот тяжелый чемодан.

— Не трудись, — отрезала она. — Об этом позаботится шофер. Ты можешь сделать мне только одно одолжение: оставить меня в покое.

Теперь она демонстративно отвернулась к чемодану, давая тем самым понять, что я должен исчезнуть.

— Очень жаль, — пробормотал я и пошел к двери, делая вид, что хочу выйти из комнаты.

Эллен стояла ко мне спиной. Я быстро оглядел комнату. Шторы, как и следовало ожидать, были задвинуты и не шевелились. Значит, окна были закрыты.

Наступил тот самый момент. Это должно было произойти сейчас — или никогда.

Я быстро и бесшумно пересек комнату и остановился прямо позади нее. Она не оглянулась. Я размахнулся так широко, как только мог, и ребром ладони рубанул Эллен по затылку. В этот удар я вложил всю свою силу.

Эллен издала слабый стон и без сознания упала на кровать лицом вниз. Я схватил ее за плечи и повернул так, чтобы ее лицо оказалось передо мной. Потом встал на колени над ее безжизненным телом, обхватил обеими руками ее шею и начал душить.

В комнате было тихо, если не считать негромких хрипов Эллен и моего собственного тяжелого дыхания. Я силен от природы, а нервное напряжение и ненависть придавали мне еще больше сил.

Через несколько секунд все было кончено.

Как могло такое случиться? Как мог я, Джефф Моррисон, преуспевающий адвокат с изрядной долей интеллигентности и к тому же вполне нормальный, как любой другой — как мог я совершить такое со своей верной, преисполненной любви женой?

Каждый, кто знал Эллен, — или думал, что знает, — любил ее. Все считали ее любезной, предупредительной, деликатной, бескорыстной и широкой натурой.