Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]

«Нет! — мысленно воскликнул я. — Нет, это не может быть».

Я знал, что за этим последует. О нет, нет, и еще раз нет!

— Эллен не успела это сделать, — продолжала Френсис, — но теперь мистер Вильямс хочет приложить все силы к тому, чтобы ее желание исполнилось. Он не только хочет подарить Историческому обществу старый дом, но и передать штату тысячу акров земли с летним домом и всем прочим, чтобы там устроили общедоступные места для отдыха с площадками для кемпингов и пикников и заповедником. Все это в память об Эллен. Он сказал, что хочет немедленно заняться всем этим. И был так взволнован! Он ведь стал совсем старик, Джефф. А теперь он говорит: «Я опять начинаю жить». Разве это не удивительно?

Она, вероятно, заметила выражение моего лица, так как приглушенно и несколько разочарованно добавила:

— Разве не так?

Я быстро сумел опять овладеть собой.

— Ну, конечно, конечно, — успокоил я ее и представил себе все это. Я словно воочию видел надписи, сделанные туристами на стенах. Старый дом мигом заполнится длинноволосыми, тщеславными историками, и рано или поздно труп Эллен обнаружат, а это станет моим концом.

— Тебя, кажется, не вдохновляет эта идея, — сказала она.

— Ну почему, — солгал я. — Просто мне нужно привыкнуть к этой мысли. Все произошло так быстро… и я не знаю, Френсис, следует ли мистеру Вильямсу это затевать. Такой памятник бросает меня в дрожь. Я знаю одного человека, который имел обыкновение играть со своим сыном в шахматы. Сын был добровольцем-пожарным, и однажды вечером, когда они опять играли друг с другом, его вызвали на пожар, и он погиб под обрушившейся балкой. А шахматная доска с тех пор так и стоит, фигуры в том самом положении, в котором их оставил парень. Я этого не понимаю. Для меня тут есть что-то жуткое. Именно потому я не могу оставаться в нашей квартире… Там слишком многое напоминает Эллен.

Я, в сущности, не ожидал особого результата от своей отговорки, но она, по меньшей мере, объясняла полное отсутствие энтузиазма с моей стороны, и тем самым я выигрывал время, чтобы обдумать, как мне сегодня после обеда реагировать на планы старика. Что касается поместья, я не имел никакого права голоса, так как оно не было собственностью Эллен.

Френсис тем временем беззаботно щебетала.

— Но это же совсем не то, Джефф. Случай, о котором ты упомянул, действительно кошмарный. Но здесь речь идет о памятном месте… Боже мой, люди ведь всегда называли здания или больницы в честь тех, кого любили… Я убеждена, что Эллен хотела бы этого… чтобы ее любимые места стали мемориалом! Если бы ей раньше пришло это в голову, она бы непременно внесла в свое завещание…

Я оправился от первого потрясения и решил примириться с судьбой.

— Полагаю, он немедленно займется этим.

— Да. Он хотел уже сегодня кое-куда позвонить, но я сомневаюсь, что до весны можно что-то сделать практически. Ты ведь знаешь, какие зимы в Вермонте.

— Верно, — согласился я и мысленно поблагодарил Господа Бога за добрую старую зиму в Вермонте. Пусть она будет еще более суровой, чем в прошлые годы!

— Думаю, мистер Вильямс попросит тебя кое в чем помочь ему, — сказала Френсис. — Он намекнул на это.

Ведь ему будет довольно сложно организовывать все из Калифорнии. Потому я и была так расстроена, при виде твоей реакции.

О, небо! Что может быть хуже, чем выполнять чьи-то планы, которые означают конец для тебя самого. Вслух я сказал:

— Глупости, Френсис. Я полностью «за». Мне только нужно было несколько минут, чтобы привыкнуть к этой мысли. Теперь я согласен на сто процентов.

— Отлично, — обрадовалась она.

Остаток обеда прошел без неожиданностей, и мы вернулись в контору.

Вскоре после двух позвонил Гораций, сообщив мне, что отец Эллен у него. Он попросил меня прийти в его кабинет. Разумеется, речь шла о вермонтском проекте. Я пробыл с ними полчаса, изобразил, как воодушевлен этой идеей и выразил готовность позаботиться о деталях. Старый Вильямс посоветовал мне связаться с Лесли Кондоном, банкиром и его старым другом в Бэрлингтоне, с которым он уже разговаривал и который очень интересовался историей Вермонта.

Начиная с этого обеда с Френсис я все более осознавал необходимость убрать труп Эллен из подвала в Вермонте, и прикидывал, под каким предлогом мне бы туда поехать.

Теперь, когда я выслушал отца Эллен, такой повод мне представился.

— А что, — предложил я, — если я сразу съезжу в Бэрлингтон, коротко переговорю с мистером Кондоном, а затем покажу ему поместье, чтобы он мог сразу представить себе всю картину?