Наталья Корнилова: С кармой по жизни

Мне очень хотелось спросить у Галины, что произошло на вокзале, что от них хотели сотрудники СОБРа и почему Олег вдруг начал стрелять, но мой язык одеревенел от страха, и я продолжала молча вести машину.

— Эти сволочи едут за нами! — злобно прошипела Галина. — Вон, видишь, в черной иномарке с госномерами?

Я посмотрела в зеркало. Метрах в пятидесяти, не отставая и не догоняя, за нами держался черный «БМВ», за рулем которого сидел человек в камуфляже. В машине сидело еще несколько человек, один из них что-то говорил по рации.

— Выродки проклятые! — выругалась она. — Дождутся они у меня, менты позорные! Ты можешь ехать побыстрее?

— Не могу, — пролепетала я, вздрогнув от ее голоса и вжав голову в плечи. — Видите, сколько машин.

— Плевать я хотела! Нам нужно побыстрее убраться из города! Сворачивай куда-нибудь и попытайся оторваться от ментов!

— Извините, но мне кажется, что это бессмысленно — вас все равно поймают, — несмело произнесла я.

— Меня?! — взорвалась Галина. — Не меня, а нас поймают, голуба! Или ты думаешь отвертеться? Хрен тебе, родная! Я одна под статью не пойду — всех вас с собой прихвачу, так и знай! Но я пока на нары не спешу. Нужно избавиться от этого гаденыша, и тогда пусть доказывают, что он у нас вообще был, правильно?

— В каком смысле? — ничего не соображая, спросила я.

— Да ты тупа, девка, как я посмотрю, — усмехнулась Галина. — Сворачивай вон там направо.

Я свернула в Орликов переулок и прибавила газу. «БМВ» проехал дальше, даже не притормозив.

— Ага, испугались, козлы пархатые! — злорадно прохрипела Галина. — Так вам и нужно! Теперь слушай меня, родная. — Она приблизила лицо к моему уху, и я чуть не задохнулась от ужасного запаха. — Въезжай в какой-нибудь безлюдный двор, и там разбежимся в разные стороны. В случае чего, ты меня знать не знаешь, поняла?

Я зачем-то кивнула.

— Молодец, девка, — похвалила она, похлопав тяжелой рукой по моему плечу. — А этого щенка придется прикончить, чтобы не болтал. Сейчас я им займусь. — Сзади раздался щелчок открывающейся бритвы.

Кровь заледенела в моих жилах, перед глазами поплыли круги, и я, не ведая, что творю, резко крутанула руль вправо и на полном ходу врезалась в фонарный столб, стоящий на обочине.

Сильный удар оглушил меня на несколько мгновений. Когда я пришла в себя, первое, что услышала, это был звук двигателя, который почему-то не заглох при ударе. Затем раздался детский плач. Тихий и жалобный, он доносился до меня словно издалека, и я сначала никак не могла понять, кому он принадлежит. Но потом все вспомнила, и мое тело инстинктивно сжалось от страха. Мне показалось, что взбешенная моим поступком Гаджиева сейчас вонзит свою бритву в мое горло и начнет отрезать мне, еще живой, голову.

Но тянулись мучительные секунды, а голова моя все еще оставалась на месте. Голоса Гаджиевой тоже не было слышно. Набравшись смелости, я распрямилась и посмотрела назад. И похолодела.

Уткнувшись головой в спинку моего сиденья, Галина неподвижно сидела на сбоем месте. Из ее горла свисала окровавленная деревянная рукоятка бритвы, лезвие которой скрылось где-то в ее шее. По всей видимости, при столкновении ее сильно качнуло и она убила сама себя. Маленький Саша сидел, забившись в угол у двери, с ужасом смотрел на капающую кровь и тихонько плакал. Чувствуя, что теряю рассудок, я откинулась на сиденье и включила заднюю скорость, собираясь отъехать от столба.

Вдруг рядом громко завизжали тормоза, подъехало и остановилось несколько черных машин, из них повыскакивали вооруженные автоматами люди в камуфляже, рассредоточились вокруг машины, прячась за деревьями, и кто-то грозно прокричал:

— Бросайте оружие и выходите из машины с поднятыми руками!

Понимая, что жизнь моя висит на волоске, я открыла дверцу и подняла руки, показывая, что в них ничего нет.

— Только не стреляйте, прошу вас! — сквозь слезы выкрикнула я. — Я не имею к этому никакого отношения! Я сама заложница!

— Быстро выходи из машины! — проревели мне в ответ. — И подельнице своей скажи, пусть выходит! Если с мальчиком что-нибудь случится — вам конец!

— Но она не моя подельница! — в отчаянии выкрикнула я, не двигаясь с места. — Я ее впервые вижу! И опустите свои пулеметы — я ничего вам не сделаю! Та женщина с бритвой мертва, можете сами убедиться! С мальчиком все в порядке!

Двое собровцев осторожно приблизились к машине, остальные, направив на меня дула автоматов, прикрывали.