Сергей Зверев - Крот против оборотня

Путиславу хотелось гнать коня во весь опор, чтобы уехать подальше от этого места, чтобы не думать и не видеть этой дороженьки, по которой увезут навсегда любимую. Полсотни с Горыней ушли вперед дня на два. Они поглядят, что да как в лесах на пути обозов. Но сам Путислав никак не мог заставить себя уйти. Он ехал по следам больших колес и думал тяжкую свою думу.

Олеко выскочил из-за поворота дороги на своем черном как смоль коне. Изо рта у коня хлопьями летела пена, но пена не белая, а розовая. Конь захрапел, дрожа стройными ногами, и повалился на траву. Молодой дружинник ловко соскочил с седла и приземлился на ноги. Только теперь Путислав увидел, что в шее животного торчит короткая толстая стрела, а вся черная шея в темной крови, смешанной с потом. Верный конь до последнего скакал, повинуясь воле хозяина, пока не свалился.

Олеко попятился, борясь с собой. Ему явно хотелось броситься к коню, но помочь несчастному животному было уже нельзя. Юноша повернулся к сотнику, едва сдерживая слезы горечи.

– Там разбойники! Много, чуть ли не сотня. Они налетели, как туча. По всему, ждали обозы. И откуда ж они? Не совладают с ними, побьют всех, обозы растащат.

Путислав улыбнулся страшной улыбкой и потянул саблю из ножен. Вот что ему было нужно, вот чего он жаждал сейчас больше всего. Сечи кровавой, схватки, сшибиться с любым врагом в чистом поле, потешить десницу. А там… так, как Бог рассудит. Кому слава, а кому сыра земля.

– Дружи мои! – закричал Путислав, оглядываясь на молодых воинов. – Душегубы-разбойники, воры посягнули на княжеское добро. Защитим княжево, постоим за добро и честь государеву! Навалимся лавой, покажем друг дружке, кто во что горазд и кто сильнее, кто с сабелькой и стрелкой тонкой ловок. Вперед, дружи мои, дети княжеские!

Ударив коня шпорами, хлестнув его по крупу плашмя саблей, он помчался к опушке, намереваясь срезать путь, высыпать на врага со стороны леса и опрокинуть его в реку. Сеча будет жаркой, врагов много, больше, чем дружинников. Но молодые вои за его спиной резвились, как дети. Для них сеча – лучший способ показать свою удаль. Убьют? Так все там рано или поздно будут. И жизнь воина – это блеск славы, блеск сабли да честной пир по правую руку от князя. Ветер и конь, свист стрелы да предсмертный крик врага – вот что ласкает слух и душу.

Лава выскочила с пригорка и развернулась веером, охватывая бьющихся вокруг возов людей с боков. Дружинники засвистали, заулюлюкали, завизжали диким половецким свистом, пугая ворога. У кого были луки, сдвинули колчаны на живот и стали осыпать разбойников стрелами. Стреляли часто, Путислав учил выпускать стрелу не реже, чем кукушка свое «ку-ку» прокричит на дереве.

Разбойный люд смешался, заметался. Пешие остались биться возле возов, а конные развернулись к дружинникам. Путислав первым врезался меж домотканых кафтанов и медвежьих шкур, нанося удары направо и налево. Конем сбил двоих, пока не оказался в самой гуще. Он крутился в седле, успевая отразить спереди и сзади чужие удары, щитом отбивал копья и мечи, отсекал руки, прорубал шелома и стеганые кожаные панцыри. Кровью забрызгало лицо, но не было времени вытереться. Во рту солоно от чужой крови, но душа сотника пела и гуляла, как на пиру. Бей, секи!

Обернулся по сторонам, когда уже понял, что стало пусто в поле и на берегу. Дружинники арканами ловили бежавших, добивали копьями с седел раненых, подцепляя кончиками мошну с поясов мертвых да подбирая красивое оружие. Пленников в Киев не возили, Ярослав боялся греха и смертью казнил редко. Но дружине своей частенько намекал, что вору, за руку схваченному, руку и секите.

Дружинники со смехом подняли на копья бородача, показывая удаль, на спор развалили двоих саблями от плеча до пояса. Один из разбойников оказался сильным и ловким воином. Когда из его рук выбили наконец меч, то тут же привязали к коням за руки и ноги. Но Путислав не дал порвать человека и велел подвести к нему.

– Как твое имя и из каких ты?

– По родству не скажу, не принято у нас, сглазу боимся, а по-людски Мигуном прозвали. С Россошей я.

– Смерти легкой ищешь? Прикажу легко убить, если в Бога единого веруешь и в сына его Христа. И если расскажешь мне, откуда такая ватага тут собралась. Нет, так конями порвут тебя да диким зверям на забаву оставят. Скажешь?

– Скажу, – вздохнул бородач. – Набольший наш, как прозывают, не скажу, не знаю, собрал много люду по лесам. Хитрое дело удумал он. Тебя, сотник, отвлечь, на обозы напасть, а что в обозах рухлядь, он знает. На княжну с посольством он когти точит, на злато и камушки, что в приданое с собой везет княжна. Должно, уже и свершилось. Посольство не здесь, за рекой пойдет, так у них уговорено.