Кэрол Дуглас - Черная часовня

Ее реплика заставила меня замолчать, а меня немногое может заставить замолчать. Я теребила кисточки скатерти, не зная, что сказать, – непривычное для меня состояние.

Всем своим существом я стремилась последовать за Шерлоком Холмсом в Лондон на поиски Джека-потрошителя. События в Париже выглядели слишком бессвязными, слишком запутанными, чтобы я могла охватить картину целиком. Я сомневалась, что даже Ирен Адлер Нортон при всех ее талантах и отчаянной заинтересованности в исходе операции сможет прийти к какому-либо ст́оящему заключению.

И все же… Шерлок Холмс прав. Покинуть эту женщину в такой момент будет непростительно, хоть я и не привыкла, чтобы обстоятельства чужой жизни ограничивали мою свободу.

– Ты же понимаешь, что, если ты останешься со мной, у тебя получится намного более увлекательная история, – мягко добавила Ирен.

Я подняла на нее взгляд, отчаянно краснея:

– Это не единственное, что меня беспокоит.

– О, ты неутомимая маленькая ищейка в облике хорошо воспитанного спаниеля, и именно такой ты мне сейчас и нужна, Пинк. Ведь чаще всего ты пользуешься именно этим именем? Лучшая ложь – крупица правды, преподносимая как драгоценный камень в фальшивой оправе. Я знаю, что американские «Отважные женщины-журналистки» пишут под псевдонимами.

– Меня зовут Пинк, – подтвердила я. – И всегда так звали, да и сама я привыкла называть себя Пинк. Настоящее имя: Пинки… Элизабет… Джейн… Кокрейн.

Она кивнула и стала перебирать принесенные из спальни письма, раскладывая их перед собой на столе, словно карты Таро, способные предсказать будущее. Я содрогнулась, когда увидела, что все послания были от Годфри.

– Вопрос в том, – начала Ирен, – собирались ли последователи этого или другого похожего культа в Уайтчепеле прошлой осенью. Вопрос также в том, участвовал ли в оргиях Келли или один из других подозреваемых в преступлениях Потрошителя.

– Лунатики в Уайтчепеле? Вряд ли: англичане не питают слабости к странным религиозным культам.

– Верно, всех лунатиков они спровадили в Америку два столетия назад.

Проблеск обычного для Ирен остроумия обрадовал меня.

– Религиозных маньяков можно встретить среди представителей любого народа, – продолжала она, – даже среди британцев. Кроме того, власти Лондона с самого начала подозревали, что убийцей окажется кто-то вроде Келли. Обитатели Уайтчепела и бедные иностранцы, бывает, объединяются, чтобы практиковать странные обряды.

– Париж – не Лондон.

– Нет. Но ведь Париж в последние дни сам не свой.

– Сам не свой? – Я подумала, что разум примадонны все еще пребывает в замешательстве, да и кто стал бы ее винить?

– Именно, – настаивала Ирен. – Подумай сама! Всемирная выставка привлекла в сердце Парижа из самых разных земель тысячи людей: тех, кого большинство парижан при обычных обстоятельствах посчитало бы дикарями. Неужели ты думаешь, что грубые совокупления и жестокие увечья, свидетелями которым мы стали прошлой ночью, никогда не случались раньше? Что резня, устроенная Джеком-потрошителем в Уайтчепеле, беспрецедентна? Попроси меня как-нибудь, когда будешь чувствовать себя особенно сильной, рассказать тебе о брачном обряде арабских невест, описанном бесстрашным исследователем сэром Ричардом Бёртоном. Ритуальные увечья, о которых он рассказывает, очень похожи на те, что мы видели у жертв в Париже. Вспомни, что пишет Крафт-Эбинг: преступления на почве страсти происходили и происходят повсеместно, во все времена, и их жертвами становятся не только женщины и дети, но иногда даже мужчины.

Пока я сидела молча, переваривая ее слова, Ирен вытащила письма из конвертов, так медленно и осторожно, как будто они были написаны не на бумаге, а на тончайшем хрустале. Меня обожгла мысль, что ее муж может быть мертв, а не просто похищен. Неужели передо мной сидит вдова, перебирающая милые сердцу воспоминания?

Она с головой погрузилась в собственный мир, скользя взглядом то по одной странице, то по другой. Я не осмеливалась заговорить.

– Вот, – вдруг произнесла примадонна. – Я так и знала, что здесь кое-что есть. В письме, адресованном Нелл…

Ее голос снова затих. Я ждала.

И вдруг она начала читать вслух сильным, ровным голосом, будто со сцены:

– «Также я подумал, что тебе будет очень интересно, что некоторые люди здесь верят, будто наш друг Голем вновь воскрес.

На этот раз его предполагаемое появление всколыхнуло еще больше волнений, чем раньше, потому что люди приписывают этому бездушному чудовищу чрезвычайно кровавое убийство.