Патрик Квентин - Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник)

– Разумеется, вам пойдет на пользу встреча с доктором Ленцем, не правда ли?

Она сняла с постели одеяло и накинула мне на плечи. Затем нашла шерстяные домашние тапочки, которые, как ни странно, пришлись мне впору.

И не успел я даже высказать своего отношения к происходящему, как меня бесцеремонно вытолкали в коридор.

Я заметил, что большие часы на каминной полке показывали половину второго ночи, когда Морено и Уоррен привели меня в кабинет директора.

В своей собственной лечебнице доктор Ленц уподоблялся Господу Богу. Перед пациентами показывался редко, и каждое его появление обставлялось с большой пышностью и соответствующим антуражем. Это был мой первый неофициальный визит к нему, и в такой обстановке он тоже произвел на меня впечатление. Было действительно что-то несокрушимо божественное в этом крупном мужчине с решительно торчавшей вперед бородой и безмятежным взглядом серых глаз.

Будучи сам довольно известным театральным режиссером, я встречался со многими прославленными современниками. Доктор Ленц оказался одним из редких людей, чья претензия на известность выдерживала проверку при рассмотрении с близкой дистанции. Легкая надменность смягчалась живостью характера и кипучей энергией. Казалось, его заряда хватит, чтобы привести в движение всю подземку Нью-Йорка.

Он с мрачным видом выслушал доклад Морено о череде моих недавних проступков, а потом легким наклоном головы показал доктору, что тот свободен. Когда мы остались вдвоем, доктор Ленц некоторое время, прищурившись, разглядывал меня.

– Итак, мистер Дулут, – поинтересовался он с едва уловимым иностранным акцентом, – как вы считаете, пребывание в нашем учреждении способствует прогрессу в лечении?

Он обращался ко мне как к разумному человеческому существу, и я сразу почувствовал себя вполне нормальным. Рассказал ему, что периоды депрессии стали уже не столь частыми, а в физическом смысле я чувствовал себя как нельзя лучше.

– Но вот только мне по-прежнему иногда становится страшно одному в темноте. Сегодня, например, я вел себя, как полная размазня. И ничего не мог с этим поделать, как ни старался.

– На вашу долю выпали тяжелые испытания, мистер Дулут. Но теперь поводов для особой тревоги больше нет.

– И все же я готов поклясться, что слышал собственный голос. Слышал так же ясно, как слышу сейчас вас. Вам это не кажется более чем странным?

– Если вам показалось, что вы слышали нечто, – сказал доктор Ленц, внезапно меняя тон, – то, вполне возможно, вам было что слышать. Поверьте мне на слово, вы не в том состоянии, чтобы воображать подобные вещи.

Я мгновенно насторожился. Мне показалось, что он пытается утешить меня, пуская в ход чувство юмора, подобно многим своим сотрудникам. Хотя никакой уверенности в этом сейчас я не чувствовал.

– Вы имеете в виду, что за этим скрывается какое-то реальное явление? – спросил с некоторой подозрительностью.

– Да.

– Но говорю же вам: я был совершенно один. И голос принадлежал мне. Я слышал собственный голос.

На некоторое время доктор Ленц примолк. Легкая улыбка скрывалась в бороде, а большие пальцы рук машинально постукивали по поверхности стола.

– Честно говоря, меня не особенно беспокоит ваше состояние, мистер Дулут. Хронические алкоголики сродни поэтам. Ими рождаются, а не становятся. И они, как правило, психопаты. Вы же определенно не психопат. Вы начали сильно пить только потому, что неожиданно лишились всего, что составляло смысл вашего существования. Жена и театральная карьера в вашем сознании были неразделимы. После трагической гибели миссис Дулут вы потеряли интерес и к театру как таковому. Но он вернется. Это всего лишь вопрос времени. Быть может, даже всего нескольких дней. – Я никак не мог понять, к чему он клонит. Но он развил свою мысль, добавив: – Серьезность вашей личной проблемы заслонила от вас тот факт, что и у других людей тоже возникают сложности. Вы утратили связь с действительностью. – Он сделал паузу. – К примеру, я сам сейчас столкнулся с большой проблемой и хотел бы, чтобы вы мне помогли. Причем, весьма вероятно, что, оказывая помощь мне, вы в значительной степени поможете и себе.

Было до странности приятно чувствовать, что к тебе относятся не как к случаю из очередной истории болезни, который затем войдет в один из гнусных и наводящих тоску новых учебников психиатрии. Я плотнее закутался в одеяло мисс Браш и кивнул в знак готовности слушать дальше.