Эрл Гарднер: Дело о ледяных пальцах

— На каком основании вы утверждаете, что имеете право на эти деньги, мистер Фремонт?

— И это тебе хорошо известно. Эти деньги — выигрыш по ставкам, которые сделал Родни Бэнкс. Пятьсот долларов! Это казенные деньги, он украл их у меня! Они принадлежат мне!

Полицейский заколебался.

— Ну что же вы? Заберите деньги, арестуйте его! Он сообщник! — крикнул Фремонт.

Мейсон улыбнулся полицейскому, который не мог ни на что решиться.

— Ваше имя.

— Сид Бсрдетт.

Мейсон протянул ему руку.

— Я расследую кражу или растрату казенных денег, — начал объяснять полицейский. — Сомнений в том, что Бэнкс сделал ставку именно этими деньгами, у меня нет. Похоже, он не один раз запускал руку в кассу. Он работает у Марвина Фремонта. Вернее, работал.

— Чего вы ждете? Заберите у него деньги! — продолжал настаивать Фремонт. Вы здесь для этого! Он соучастник. Арестуйте его и посадите вместе с Бэнксом. Этот продажный адвокат заодно с растратчиком. Тот же самый старый… Посмотрите, она что-то записывает.

— Я обратил на это внимание, — сказал Бердетт.

— Мой секретарь, — объяснил Мейсон.

— Зачем она это делает?

— Меня только что в присутствии свидетелей назвали продажным адвокатом. Считаю, это дает мне право возбудить дело против этого джентльмена.

— Какое еще дело? Если кто и может возбудить дело, так это только я: мои деньги были использованы для ставок! — кричал Фремонт.

— Полагаю, Родни Бэнкс является вашим клиентом? — спросил полицейский.

— Не стоит высказывать предположений, — перебил его Мейсон.

— Вы хотите сказать, что это не так?

— Я этого тоже не говорю.

— Ну ладно, — сказал Бердетт, — я пока только провожу расследование. Вот и все. Родни Бэнкс находится в тюрьме по обвинению в растрате. Вероятно, он уже давно играет на скачках и очень низко опустился. Кто-то подсказал ему поставить на Пехотинца, и он очистил кассу. Однако Фремонту сразу же все стало ясно, и он поехал на ипподром, чтобы арестовать Родни.

— Кто произвел арест? — поинтересовался Мейсон.

— Я, — ответил Бердетт. — Сначала мы не смогли его разыскать. Но увидев, что Пехотинец пришел к финишу первым, отправились к кассам и стали ждать. Вскоре к окошечку для ставок в пятьдесят долларов подошел Бэнкс и предъявил билет. Но я арестовал его прежде, чем он успел получить деньги.

— Он сделал какое-нибудь заявление? — спросил Мейсон.

— Сначала все отрицал, а потом замолчал.

— Вы его обыскали?

— Да, конечно. В момент ареста проверил, нет ли у него пистолета. А в тюрьме его еще раз тщательно обыскали.

— Нашли билеты?

— Лишь один, на пятьдесят долларов.

— Думаете, у него были еще билеты?

— Мы в этом не сомневаемся. Очевидно, он незаметно передал их своему сообщнику.

— Какова сумма растраты, мистер Фремонт? — спросил Мейсон.

— Не знаю.

— Как не знаете?

— Все перепуталось.

— Что перепуталось?

— Банкноты, деньги, — ответил Фремонт. — Я как раз собирался проверить бухгалтерские книги. Но одно очевидно: все эти деньги мои. Не имеет значения, сколько денег растрачено. Пятьсот долларов взяты из моей кассы. Они украдены. Они принадлежат мне.

— Возможно, Бэнкс выиграл достаточно, чтобы возместить недостачу, — стал размышлять Мейсон, — при условии, конечно, что недостача имела место. Я имею в виду деньги, выигранные по билету в пятьдесят долларов.

— Это не его, это мои деньги, — перебил его Фремонт. — Я разбираюсь в законах. Это мои деньги. Я имею на них право. Он растратил их. От этого они не стали его деньгами. Они остались моими деньгами. Он поставил их, и ему повезло. По отношению ко мне это ничего не меняет. Он работает у меня. Это мои деньги, и это мой выигрыш!

— Вам лучше обратиться к адвокату, — посоветовал ему Мейсон.

— Я уже разговаривал с адвокатом.

— Значит, вам следует еще раз проконсультироваться у него.

— Арестуйте его! — Фремонт начал трясти полицейского за рукав. — Он сообщник!

Бердетт отрицательно покачал головой.

— Я не буду арестовывать этого человека. Он адвокат.

— И, — продолжал Мейсон, — когда будете у своего адвоката, поинтересуйтесь: каковы у меня шансы на получение компенсации за нанесенный мне ущерб?

— Какой ущерб?

— Вы назвали меня продажным адвокатом, — пояснил Мейсон.

Бердетт заулыбался.

— Вы, вы.., стряпчий по темным делам! — не сдавался Фремонт.

— Ты и это записала, Делла? — спросил Мейсон. Она кивнула.

— Делла Стрит, мой секретарь, джентльмены!