Джеймс Чейз - Врежь побольнее

Потрясенная Хельга тем не менее отказывалась поверить в услышанное:

– Я вам сказала, Джексон! Убирайтесь! Хватит с меня этой чепухи!

– Джонс выжал меня дочиста. У меня нет денег! – снова захныкал Джексон. – Мне нужно убраться с этого острова. Лопес охотится за мной. Миссис Рольф, ради бога, дайте мне денег. Не сломай Джонс руку, он уже доделал бы куклу, и сейчас вы были бы мертвы!

Глядя на его испуганное, мокрое от пота лицо, Хельга вдруг почувствовала леденящий страх.

«Сейчас были бы мертвы!» Она вспомнила серьезное лицо Гриттена, с ужасом вспомнила, как помрачнела миссис Джойс, когда она спросила про вуду. Возможно ли это?

Призвав на помощь всю свою волю, она сказала:

– Хватит с меня глупостей! Убирайтесь. Джексон уставился на нее безнадежным взглядом и в отчаянии поднял руки.

– Раз так, придется мне довериться в расчете на вашу помощь, миссис Рольф. Эта девушка... Терри Шилдс... – он подался вперед. – Я могу сказать вам, кто она...

– В последний раз говорю вам: убирайтесь!

– Они с Джонсом замыслили избавиться от вас с помощью вуду, чтобы она смогла унаследовать деньги Рольфа! – И, тыча в нее пальцем, Джексон продолжил: – Терри Шилдс – ваша падчерица. Это Шейла Рольф! Шейла, которой достанутся все отцовские денежки, если вы умрете!

Хельга потянулась за стаканом бренди, стараясь избавиться от потрясения, вызванного словами Джексона. Зная, что он следит за ее реакцией, она через силу сделала глоток. Терри Шилдс – дочь Германа!

Она представила себе девушку с рыжими волосами, решительным и волевым лицом, широким ртом и большими глазами. С первого момента Хельга отметила, что она незаурядна и обладает характером, но то, что она дочь Германа-Тут ей вспомнилась прибывшая на имя Хинкля каблограмма, холодные черствые слова: «Приехать не могу. Папочка выживет. Как всегда. Шейла». Неужели этот безмозглый шантажист действительно вообразил, что она поверит в его ложь?

– Ох, да убирайтесь же вы наконец! Дочь мистера Рольфа в Париже. У меня есть доказательства.

– Каблограмма, которую она прислала Хинклю? – Джексон покачал головой. – Это был просто трюк. Девчонка не хотела, чтобы знали, что она здесь. Шейла попросила свою подругу послать каблограмму от чужого имени. Я слышал, как они с Джонсом об этом говорили. Уверяю вас, миссис Рольф, это ваша падчерица Шейла Рольф. И она задумала вас убить.

Хельга колебалась. Она не могла себя заставить поверить в эту историю, но, глядя на Джексона, трудно было вообразить, что он говорит неправду, и, кроме того, как он мог прознать о каблограмме?

– Я вам верю, – сказала она ледяным тоном, – но, если вы лжете, я передам вас полиции. Я не шучу! Вы по-прежнему настаиваете, что Терри Шилдс – это Шейла Рольф?

Он кивнул:

– Клянусь, но подождите минутку: если вы убедитесь в моей правоте, дадите мне пять тысяч долларов, чтобы я смог отсюда убраться?

– Если вы не лжете, – холодно сказала она, – я дам вам пятьсот долларов, которых вам хватит на дорогу.

– Господи! – Джексон ударил кулаком по столу. – При ваших-то деньгах! Мне же нужно с чего-нибудь начать на новом месте? Что для вас значат пять кусков?

Хельга встала:

– Подождите здесь.

Она позвонила из гостиной на виллу в Парадиз-сити. Прошло несколько минут, пока ее соединили, потом в трубке послышался сочный голос Хинкля:

– Резиденция мистера Рольфа.

– Хинкль! – с какой радостью и облегчением она услышала его голос. – Это миссис Рольф.

– Ах, мадам, я уже собирался звонить вам. Давно не имел от вас никаких вестей, – сказал он укоризненным тоном. – Я только что звонил в больницу. Никаких перемен, по-видимому, в ближайшее время не ожидается.

– Боюсь, что так, – помедлив, она продолжала, – простите, что не позвонила раньше, я была очень занята.

– Рад слышать, мадам. Вам, наверное, одиноко? «Одиноко? – подумала Хельга. – Можешь ли ты или еще кто-нибудь представить, как я одинока!» – Как дела на вилле, Хинкль? – поинтересовалась она.

– Не совсем удовлетворительные, мадам. Я рад, что вернулся, и смею вас заверить, что к вашему приезду все будет сделано на совесть.

– Я в этом уверена. – Она сделала паузу. – Вы получили каблограмму от Шейлы, которую я вам переслала?

– Получил, мадам. Она очень огорчила меня.

– Да, но ведь молодежь так беззаботна. Я уверена, что дочь Германа очень занята.

– Видимо так, мадам, – голос Хинкля звучал скорбно.

– Я все время думаю о мисс Шейле. Вы можете мне ее описать? Когда о ком-нибудь думаешь, хочется иметь представление о внешности человека.