Николас Блейк - Требуются доказательства. Бренна земная плоть (сборник)

– Ну что ж… э-э… – большое спасибо, – после продолжительной паузы сказал Найджел. А что еще ему оставалось сказать?

– Не за что. Всегда к вашим услугам, – иронически поклонилась Джорджия и тут же добавила: – Хотите верьте, хотите нет, но все было именно так. Наверное, вы очень симпатичный человек, ведь я никому больше не рассказывала этой истории. – Голос Джорджии звучал неуверенно, она словно подбирала слова осторожно, на ощупь – так делает первые шаги выздоравливающий. Найджел, глядя в пространство перед собой, видел не мокрые спутанные ветви буков, но молодую женщину в пустыне, стреляющую в своего свихнувшегося попутчика с сочувствием не большим, нежели то, что испытываешь, убивая бешеного пса, – либо ты, либо он. А может быть, каким-нибудь загадочным образом вопрос и сейчас стоял точно так же: либо ее жизнь, либо жизнь О’Брайана? И ту же молодую женщину он видел перед собой нащупывающей в кармане флакон с синильной кислотой. «Действует быстро и надежно». Веселое дело. Дух захватывает. Шоу продолжается. Найджел заговорил с не характерной для себя резкостью, что заметно удивило Джорджию:

– Вы сказали «синильная кислота»?

– Что? Ах да. А в чем дело?

– Да нет, просто совпадение, – грустно откликнулся Найджел. – Именно ею отравили Нотт-Сломана.

Джорджия мигом утратила столь трудно обретенное за последний час хорошее настроение. У Найджела возникло ощущение, будто он нанес удар по только начавшей затягиваться ране. Но ничего не поделаешь, придется идти дальше.

– А как вы распоряжаетесь этой жидкостью в перерывах между экспедициями?

– Дома держу, в надежном месте. Бывает, просто выливаю.

– А сейчас ее можно найти у вас дома?

Джорджия заколебалась, потом ответила, едва ли не шепотом, словно сомневаясь, стоит ли говорить.

– Полагаю, да.

– Мне очень неприятно задавать вам все эти вопросы. Но, как вам известно, законным образом подобного рода яд можно получить только по рецепту врача. Надо полагать, именно так вы и приобрели его, и потому проследить, кто этот рецепт выписал, – совсем нетрудно. Полиция наверняка задаст вам этот вопрос в самое ближайшее время, и вы сильно облегчите жизнь и себе, и всем остальным, если все расскажете сразу и позволите следователям заглянуть туда, где вы храните яд, – просто для того, чтобы убедиться, что им никто не пользовался.

– Нет, нет! Не могу… просто не смею! – вскрикнула Джорджия.

– Не смеете?

– Ну да. Видите ли, – пустилась она в объяснения, – в последний раз я раздобыла его у одного аптекаря, своего близкого друга. И совершенно забыла об этом. Он дал мне его без рецепта врача, и если об этом станет известно, ему грозят большие неприятности.

– А много людей знает, что у вас был… есть этот яд?

– Да, наверное, большинство друзей. Но вы зря теряете время. Потому что никто на свете не знает, где я держу его. – Джорджия выглядела на редкость бледной и напряженной. Все, Найджел не мог долее играть роль инквизитора.

– Хочу, чтобы вы мне верили, – сказал он. – Только что мне стало известно, что вы способны застрелить человека, а также что у вас есть яд, которым убили Нотт-Сломана. При всем при этом еще менее, чем прежде, я склонен думать, что это вы убили его или О’Брайана.

Джорджия благодарно улыбнулась ему, но, судя по взгляду, по-прежнему думала о чем-то таком, что не имеет ничего общего с упражнениями детектива-любителя в галантности. Найджел почувствовал укол горечи и разочарования. В расследовании этого преступления он сам отказался от роли детектора лжи, бездумно веря всему, что говорит ему Джорджия; но, увы, от этой веры толку ей, похоже, никакого. Она угадала его мысли и положила ему ладонь на руку.

– Вы даже представить себе не можете, насколько мне важно ваше доброе отношение. Просто есть вещи, в которых я не могу просить вашей помощи. Ладно, что еще вы хотели бы узнать?

– Когда у О’Брайана начался роман с Лючией?

– Насколько я знаю, в начале этого года, после его возвращения в Англию из Каира. Они познакомились у нас дома. В ту пору у них с Эдвардом роман был.

– А почему О’Брайан ею увлекся, как вы думаете? Она ведь наверняка не в его вкусе.

– Ну, Фергюс – мужчина, а уж Лючия-то – точно женщина. Но мне с самого начала казалось, что она для него – просто забава. Никакой любви там с его стороны не было, это точно. Но вообще-то Фергюс странно вел себя с женщинами. Иногда мне казалось, что и я-то ему вроде как безразлична – то есть, я хочу сказать, целиком он не принадлежал никому, какая-то его часть существовала отдельно; оттого возникало ощущение – даже у меня, – что ему немного не хватает человечности. Любовник-демон. Звучит невероятно, но порой он выглядел одержимым. Забирался на такие глубины, куда мне не достать. Древние греки, пожалуй, решили бы, что его преследуют Эвмениды.