Рут Ренделл: Со смертью от Дун

— Можете отпустить миссис Миссал. Проследите, чтобы она спокойно дошла до дому.

Хелен поникла, как помятый цветок. Она не поднимала глаз, и Барден провел ее к дверям, вывел на лестничную клетку и проводил вниз по темным ступеням. Он знал, что Вексфорд скоро — пусть и не прямо сейчас скажет:

— Фабия Куодрент, вы имеете право хранить молчание, но все, что вы скажете…

История любви была закончена, последняя строчка стихотворения — прочтена.

Дун написала Минне ровно сто тридцать четыре письма. Ни одно из них не было отослано и даже не покидало библиотек Куодрентов, где в субботу днем Вексфорд и нашел их в ящике письменного стола. Они были завернуты в розовую накидку, и рядом с ними лежал коричневый кошелек с золоченой застежкой. Прошлым вечером Вексфорд стоял на этом самом месте, даже не подозревая, что в нескольких дюймах от него лежит эта накидка, этот кошелек и эти безумные письма. Быстро просмотрев их, Барден понял, почему Дун писала послания к Минне печатными буквами. От этого почерка можно было с ума сойти — путаный и неразборчивый.

— Наверное, надо их забрать, — сказал он. — Мы ведь должны все их прочесть, сэр?

Вексфорд внимательно просмотрел их и отобрал более-менее важные, оставив откровенно безумные.

— Думаю, читать следует только первое и два последних, — сказал он. — Бедняга Куодрент… В каком же аду он жил! Мы заберем все письма в контору, Майк. У меня такое ощущение, что гувернантка подслушивает за дверью.

Жара и яркое солнце лишили дом загадочности. Теперь он казался стальной гравюрой. Кто купит его, узнав его тайну? Возможно, подумал Барден, его отдадут под школу, отель, дом престарелых. Старикам все равно — они будут болтать, делиться воспоминаниями, смотреть телевизор в той самой комнате, где Фабия Куодрент писала письма женщине, которую убила.

Они прошли через газон к своей машине.

— Прозрачная зелень счастья и серая тень скорбей, — сказал Вексфорд. — Какое точное описание этого места…

Он сел на пассажирское сиденье, и они тронулись с места.

В участке все, собравшись в вестибюле, только и говорили о происшествии. Все уже устали от разговоров об аномальной жаре — а тут так кстати убийство! Да еще и убийца — женщина… Одно дело в Брайтоне, но здесь!.. Для сержанта Кэмба это событие подсластило субботнее дежурство, а зеленый Гейтс, который уже собирался было уволиться, сразу же передумал делать это.

Вексфорд распахнул двери, взметнув горячий воздух, и все сразу же вспомнили о неотложных делах и разошлись.

— Припекло? — рявкнул старший инспектор и, грохнув дверью, вошел в кабинет.

Окна оставались открытыми, но ни единый листок бумаги на столе не шелохнулся.

— Жалюзи, Майк. Опустите жалюзи! — Вексфорд бросил пиджак на стул. — Какая сволочь оставила окна открытыми? Это мешает работе кондиционера.

Барден пожал плечами и опустил желтые жалюзи. Вексфорд был в ярости — инспектор и сам терпеть не мог слухов и пересудов. Завтра весь город будет жужжать и бурлить домыслами. Задним-то умом все крепки. Утром придется каким-то образом везти ее на специальное судебное заседание… Но у него завтра выходной. Он просиял от мысли, что завтра повезет Джейн к морю.

Вексфорд сел и положил на стол стопку писем, толстую, как рукопись длинного романа или автобиографии — автобиографии Дун. В кабинете теперь было сумрачно, тонкие полоски света просачивались сквозь щели в жалюзи.

— Вам не кажется, что он все знал, когда женился на ней? — спросил Барден, продираясь сквозь письма, выхватывая тут и там разборчивые фразы. Он прочел в каком-то смущенном изумлении: «Воистину, ты разбила мое сердце, как бокал вина о стену…»

Немного остыв во всех отношениях, Вексфорд крутанулся в своем пурпурном кресле.

— Бог весть, — сказал он. — Насколько я помню, Дуги всегда считал себя подарком для женщин; возможно, он думал, что если она выйдет за него замуж, то забудет о Минне. — Старший инспектор ткнул пальцем в одно из писем. — Не думаю, что у них вообще дошло до постели. — Барден скривился, но Вексфорд продолжал: — «И для другого обитателя моего убежища моя плоть осталась незажженной свечой…» — Он посмотрел на Бардена. — И так далее и тому подобное… Да, Майк, это довольно мерзко. — Не было бы так жарко, Вексфорд стукнул бы кулаком по столу. — Они намерены вывалить все это на всеобщее обозрение в суде присяжных, — с яростью добавил он.