Г. Авело - Татуированная графиня или чрезвычайное приключение сыщика Джим-Джо

— Нет, я на неправильном пути! Хорошо, маркиз, еще последний вопрос: кто вам указал на вашего покорного слугу?

— Одна моя соседка по имению — графиня Гарция дель Бразеро.

— All right! Возвращайтесь к себе и дайте мне знать, если что случится. Я позабочусь обо всем.

Спустя немного времени после ухода маркиза, Джим Джо заперся в гардеробной.

Через несколько минут он вернулся в традиционном костюме повара, в белом колпаке и большом переднике. Но превращение не было еще совершенным. Бесстрашный сыщик проглотил целую коробку пилюль против малокровия и бледности — и его матовый цвет лица превратился в багрово-красный. Так он стал неузнаваем!

— Друг Уатсон, — сказал он, — old good fellow! [3] …old good fellow — Здесь: старина, мой добрый старый друг ( англ .). Я покидаю вас надолго. Год, может, два… Вы подождите меня здесь, почитывая газеты…

И он вышел.

Графиня Гарция дель Бразеро была прекрасна: у нее был чудесный нос гречанки, глаза андалузианки и плечи американки. Графиня была вдовой, но ни никогда яд клеветы не осмеливался запятнать ее безупречную жизнь! Обожаемая бедняками за свое милосердие, она не боялась в любое время дня и ночи проходить по терроризованной апашами местности безо всякого оружия, кроме бисерного меча, который был вышит на ее сумочке…

Сегодня графиня ждала гостей: обед в интимном кругу. Стол был сервирован на 6 персон. Графиня ввела в обычай раз в неделю принимать у себя деревенскую аристократию: у нее обедали врач, нотариус, ветеринар, учитель, отставной полковник. И нельзя было без слез смотреть на уважение, с которым эти люди относились к своей молодой хозяйке.

Когда часы пробили одиннадцать, слуга Казимир пошел за сладким. Графиня повернулась к своим гостям и ласково, с истинно аристократической грацией, сказала: «Ну, мамочки, будя! попрыгаем!»

Мгновение — доктор снял свои очки, нотариус — свой парик, а старый полковник — седые усы. И в наружности тихого учителя произошла разительная перемена. За столом оказались пять мальчишек. Они низко поклонились графине:

«Привет тебе, царица апашей! Мы слушаем тебя!»

Привет тебе, царица апашей!

В тот самый час, когда столовая сделалась свидетельницей столь необычайной метаморфозы, внизу один из помощников повара застыл у дверцы, где — посредством лифта — поднимались в столовую тарелки. Большие уши поваренка, казалось, пронизывали тишину.

Когда сверху послышался голос Казимира: «Подавайте сладкое!», этот самый поваренок или, вернее, Джим Джо — ибо это был он — водрузил на блюдо огромную «шарлотку» и, как полагалось, надавил на пуговку, но лишь только двинулась тяжелая полка — сыщик, охваченный неодолимым порывом, сам вскочил на огромное блюдо, где и уселся в шарлотку, обхватив голову коленями.

С легким скрипом подвижной шкаф достиг столовой, но Казимир был слишком увлечен речью хозяйки, чтобы вытащить сладкое.

Так Джим Джо, сжимая в руке огромный револьвер, мог беспрепятственно присутствовать при собеседовании злодеев. Графиня продолжала. Голос ее звучал, как музыка.

— Вы знаете, что я обещала Ризотто звание начальника банды, если он принесет мне копье мавританских королей. Что же случилось у Плесси?

Ризотто удалась его игра — копье исчезло, но сам бедняга Ризотто погиб… Кто убил его? И что сталось с копьем? Сколько тайн! Бедный Ризотто! Я любила его. Я бы желала похоронить его с подобающими почестями. Увы! Полиция, наверно, следит за нами. Не странно ли, что все мои повара вдруг оказались больны? И кто поручится мне, что в числе их заместителей к нам не прокрался сыщик? (Джим Джо вздрогнул и глубже зарылся в шарлотку.) Что делать? Сдаться? Бежать? Нет, игра еще не кончена. Несмотря на огорчение, которое причинила ей пропажа копья, маркиза Плесси Семан не отменила назначенного на завтра бала. Поеду и я… Может, мне удастся добыть кой-какие сведения. А если станет слишком жарко — я всегда найду приют у «человека с бархатным носом». У него….

Джиму Джо очень хотелось бы послушать еще, но свежесть его импровизированного убежища давно давала себя знать: храброму сыщику неудержимо хотелось чихнуть. Предчувствуя, что дальнейшая борьба напрасна, он счел за благо надавить пуговку, чтобы поелику возможно быстрее оказаться внизу. Словно громовой удар грянул в столовой, крики и проклятия понеслись ему вслед. Тридцать револьверных выстрелов попало в шарлотку, но неустрашимый Джим Джо давно успел скрыться и исчез в темноте.