Эллен Макклой - Макклой Э. Убийство по подсказке. Уэстлейк Д. «361». Макдональд Д. Д. «Я буду одевать ее в индиго»

— Да вы спятили!

— Значит, это вы…

— Ах ты, подлая скотина!

Эти три восклицания поочередно донеслись от Ванды, Полины и Роднея. Все трое, поднявшись со своих мест, угрожающе двинулись на Мильхау. Тот попятился и укрылся за собственным столом, прижавшись поплотнее к инспектору.

— Нервы, нервы, поберегите нервы, — плаксивым тоном начал он увещевать своих актеров. — Вы же знаете этот старый голливудский трюк — все ради «паблисити»! Кто же влюбится в красотку на экране или сцене, если она в реальной жизни… синий чулок, на которую…

— Это я — синий чулок? — взвизгнула Ванда.

— В Голливуде жертва такой «романтической любви» хранится в секрете, — заметила Полина.

Род сжал кулаки и молча направился к Мильхау.

— Послушай, не валяй дурака, — Мильхау нырнул под стол, выдвинув в качестве прикрытия впереди себя инспектора Фойла. — Я же старался ради твоего успеха как главного партнера Ванды, заставлял каждого читателя газеты или журнала поверить, что ты сводишь Ванду с ума. Тюфяк!

— Простите, я не помешал?

Все оглянулись. На пороге стоял Лазарус. В одной руке он держал клетку, покрытую куском мешковины. Глазами он искал Базиля.

— Вы сказали, что я могу оставить Дикки сегодня вечером в каком-то безопасном месте. Куда же мне поставить клетку с Дикки? — спросил Лазарус.

— Пусть остается здесь, на столе, в моем кабинете, — ответил Мильхау и помог старику тщательно накрыть ее мешковиной.

Все направились к выходу, и Хатчинс, подойдя к Базилю, положил ему руку на плечо.

— Ну как вам понравился этот трюк хитреца Мильхау, привлекшего даже Шекспира к своей рекламе?

— Да, занятно, — сказал Базиль и вопросительно посмотрел на Хатчинса.

— Шекспир годится для многих современных ситуаций, — с самым серьезным видом продолжал Хатчинс. — Весь вечер пытался вспомнить эту строчку из Отелло, кажется, она звучала так: «А было бы то репликой к убийству, то выяснил бы все я без подсказки…»

Фойл стоял в дверях кабинета со связкой ключей в руках. Он нажал на клавишу в стене. В зрительном зале вспыхнул яркий свет, и в этот момент тишину разрезал дикий вопль женщины. Это закричала Полина. Род устремился к ней. Она стояла сразу за дверью, в коридоре, ведущем в зрительный зал.

— Что случилось? — настороженно спросил инспектор, подойдя к Полине.

— Ничего, ничего… Просто так… нервы… Простите…

Она замолчала. Казалось, ушла глубоко в себя, не замечая никого из окружающих. Ее лицо исказила судорога, как и лицо Ванды там, на сцене, когда и она закричала истошным голосом. Видно было, что ей страшно. Она попыталась улыбнуться, но губы ее дрожали и улыбки не получилось.

— Должно быть, действительно мои нервы на пределе, — сказала она, как бы оправдываясь, увидев подошедшего к ней Базиля.

Он внимательно оглядел зал. Он был пуст, за исключением одного полицейского в форме, стоявшего на сцене перед красным плюшевым занавесом, который оттягивали вниз, словно гири, пучки золотой бахромы.

— Вы никого не видели здесь? Может, что-то заметили? — пытался выудить у нее что-нибудь инспектор Фойл.

— Нет, инспектор. Ничего я не заметила. Просто я споткнулась, подвернула ногу. Дикая боль… Лучше мне уйти отсюда. Я должна уехать домой, — сказала она и тяжело опустилась в кресло одного из последних рядов.

— Хорошо. Поступайте как знаете. — Он выключил свет в кабинете Мильхау, запер дверь на ключ, выбрав один из целой связки.

— Док, нам по пути? — спросил он Базиля.

— Нет, инспектор, если вы позволите, то я еще побуду немного здесь.

Сопровождавшая их маленькая группа остановилась посередине прохода в зрительном зале. Полина подошла к Базилю.

— Вы что, собираетесь остаться здесь один?

— Если инспектор не имеет ничего против. — Базиль покосился на Фойла.

— Конечно. Что за вопрос!

— А вы считаете, что здесь сегодня совершенно безопасно? — спросил Леонард.

— Он будет здесь не совсем один, — ответил за него Фойл. — У нас на месте преступления постоянно находится полицейский в течение суток или даже двух.

— Только один полицейский? — воскликнула Полина. — В таком громадном здании?

— Это — простая формальность, мисс, — объяснил ей инспектор. — Расследование здесь, в театре, закончено. Все, что может бросить какой-то свет на преступление, даже часть декорации, запачканная кровью, отправлено в лабораторию полицейского управления для анализа.

— И все же… — Полина бросила взгляд на отвесные стены зрительного зала, на сводчатый потолок, наполовину скрытый в глубоких тенях. — Один человек…