Дэн Симмонс - Пятое сердце

– Он сказал, что не обедает в гостях, – продолжал Хэй все еще немного озабоченно. – Но вы не хуже меня знаете, что это просто слова. Генри реже дает приемы у себя дома, но в обществе появляется регулярно. Просто хочет считаться затворником.

– В этом я вполне его понимаю, – сказал Джеймс. – Можно полюбопытствовать, кто будет помимо Адамса? Кинг ведь еще не вернулся?

– Насколько мне известно, нет. Я отправил ему телеграмму на адрес «Юнион-клаб» в Нью-Йорке, но ответа пока не получил. Наверное, он сейчас в какой-нибудь мексиканской шахте, по уши в алмазах и золотых самородках.

Джеймс ждал.

– Остальная компания будет состоять из обычных подозреваемых, – продолжал Хэй.

Джеймс отлично помнил, как в Лондоне они с Хэями ходили на посредственную пьесу, обычную комическую мелодраму, и как Джон потом много дней повторял совершенно непримечательную (на взгляд Джеймса) фразу: «Компания будет состоять из обычных подозреваемых». Зная, в каком узком кругу вращаются Адамс, Хэи и другие, писатель в общих чертах понимал, что так насмешило Джона и Клару.

– Придут Дон и Лиззи, – продолжал Хэй. – Лодж и Нанни, конечно, тоже. И Адамс… весь прием и затевается ради него. И… ах да. На прошлой неделе вы спрашивали про детей, и я сказал, что Алиса, Хелен, Кларенс и Дель учатся. Однако у Деля в академии Сент-Полс каникулы, и Хелен тоже сможет приехать.

– Замечательно, – сказал Джеймс. Он терпеть не мог, когда на приеме присутствуют дети – даже почти взрослые. – Давненько я их не видел. Вы в прошлом письме писали, что Дель вымахал совсем большой?

Семнадцатилетний Адельберт (Дель) Хэй всегда казался Генри Джеймсу (а возможно, и собственному отцу) туповатым и малоинтересным. Впрочем, последний раз Джеймс видел четырех детей Хэя во время их семейной поездки в Лондон пять лет назад.

– Можно сказать, на глазах! – рассмеялся Хэй. – Сейчас в нем шесть футов роста и почти двести фунтов веса. И в Сент-Полс его сделали настоящим спортсменом. Осенью он поступает в Йель и намерен заняться тамошним футболом. Футболом, Гарри. Американским, в котором ногами почти не бьют.

– Футболом? – непонимающе переспросил Джеймс. Сочетание слов «американский» и «футбол» ничего ему не говорило. – Но мне казалось, там бьют именно ногами.

– Нет, это совершенно новая игра, – ответил Хэй. – Что-то среднее между европейским футболом и регби, но ближе к регби. Ее придумал лет десять назад тогдашний йельский студент Уолтер Кэмп, ныне – заместитель ректора по спорту и главный тренер. Теперь в Лиге плюща повальная мода на футбол. Гарвард и Йель каждый год сходятся в смертельной схватке. В прошлом году гарвардский шахматный гроссмейстер Лорен Деланд предложил новый сокрушительный маневр… или метод… не знаю, что это такое, слышал только название: «живой клин». И все равно Йель выиграл со счетом шесть – ноль. Адельберт спит и видит, как будет играть в команде Уолтера Кэмпа.

– А Хелен завтра тоже будет? – спросил Джеймс. Он бы выколол себе глаза тупым ножом, если бы это позволило уйти от разговоров о спорте. – Ей ведь уже… восемнадцать?

– Да, – ответил Хэй. – И она очень увлечена сочинением стихов и даже рассказов. Не позволяйте ей на вас наседать, Гарри.

– В Лондоне, в тринадцать лет, она была очаровательной собеседницей, – сказал Джеймс. – Буду счастлив, если она насядет на меня с литературными вопросами.

– Адамса надо познакомить с Шерлоком Холмсом, – проговорил Хэй неожиданно серьезным тоном. – Это главная причина встречи, хотя, конечно, и с вами Адамс захотел бы увидеться первым делом. Он очень огорчен, что пропустил ваш приезд. Однако я не соображу, как лучше рассказать ему… про всю историю с Холмсом. Как по-вашему, кто появится здесь завтра: Шерлок Холмс или Ян Сигерсон?

– Кому адресовано приглашение? – спросил Джеймс.

– Мистеру Шерлоку Холмсу.

– Тогда я почти уверен, что придет мистер Холмс.

– Да, чуть не забыл… – сказал Хэй, провожая Джеймса к дверям. – Мы пригласили Малыша.

– Малыша… – повторил Джеймс. – Ой… Ой-ой. Я все время забываю, что он сейчас в Вашингтоне.

– Он клятвенно обещал мне, что постарается вести себя прилично, – сказал Хэй.

Улыбка Джеймса на две трети выражала иронию, на треть – предвкушение.

– Посмотрим, – сказал он. – Посмотрим.

Шерлока Холмса пригласили на воскресный обед к Хэям как «мистера Шерлока Холмса», так что он явился в образе мистера Шерлока Холмса. Его второй и третий чемоданы, отправленные на адрес британского посольства в Вашингтоне, наконец прибыли, так что сыщик оделся по последней лондонской моде. Он был во фраке, в лаковых туфлях, начищенных так, что они при необходимости могли бы служить сигнальными зеркальцами (но не в сверхмягких джазовых туфлях «Капезио», которые надевала на танцы молодежь), черной пелерине на малиновой подкладке, шелковом цилиндре высотой шесть с половиной дюймов, жилетке с лацканами, ослепительно-белой манишке со стоячим воротничком и – поскольку это был званый обед, а не бал – без белых перчаток.