Дэн Симмонс - Пятое сердце

Но прежде чем он поднялся с кресла, Адамс спросил:

– Этот Шерлок Холмс – тот самый второй жилец миссис Стивенс, которого вы хотели повидать вместе с Гарри сегодня утром?

– Да, – ответил Холмс.

Он уже размашисто шагал к прихожей, где дворецкий, Эддисон, держал наготове его плащ, шляпу и трость.

– Чего вы от меня хотите? – негромко спросил Адамс, когда они остановились в дверном проеме. Хотя март уже близился к концу, утро было довольно холодное. – Смотреть из окна, а потом послать вам отчет, похож ли этот Шерлок Холмс на вымышленного?

– Вы по-прежнему редко обедаете в гостях, Генри? – бесцеремонно поинтересовался Холмс.

– В общем-то да, – ответил Адамс.

За семь лет, прошедших со смерти Кловер, он заработал репутацию затворника, и теперь его мало кто приглашал к себе, разве что Кларенс Кинг, когда бывал в городе, или Джон Хэй, сосед, – бывшие члены «Пятерки сердец».

– Вы же знаете, как это водится, – услышал Адамс собственный голос. – Примешь чье-нибудь приглашение, потом надо угощать его у себя. Я иногда обедаю с такими же старыми вдовцами, как я, или с молодыми холостяками.

– Хэй позовет вас отобедать в воскресенье с молодым вдовцом, которого мы оба хорошо знаем, а поскольку, как говорят, Шерлок Холмс тоже будет в числе гостей, я надеялся, вы расскажете мне о нем в письме.

– С молодым вдовцом, которого мы оба хорошо знаем… Это же не…

Они как раз проходили под треклятым крестом.

– Он самый, – сказал Холмс, и чуткому уху собеседника почудилось в его тоне что-то вроде раздражения. – Малыш.

– Малыш… о-хо-хо, – только и смог выговорить Адамс.

Он махал отъезжающему кебу (прекрасно зная, что Уэнделл не обернется), пока тот не скрылся за углом.

– Малыш, – пробормотал Адамс, чувствуя, что совершил большую ошибку, вернувшись раньше намеченного срока. – О-хо-хо…

Жить у миссис Стивенс Холмсу нравилось гораздо больше, чем в гостях у Джона и Клары Хэй. Да, в этом пансионе он по-прежнему был в одном доме с Джеймсом, однако комната Джеймса располагалась в дальнем конце коридора, и они уже не встречались постоянно и не должны были каждый раз есть вместе. А главное, он наконец получил свободу: у второго этажа была отдельная деревянная лестница и отдельная дверь на улицу, ключ от которой вручался каждому жильцу. Холмс мог уходить и приходить когда вздумается, в любом наряде и гриме, не ловя на себе любопытные взгляды Джеймса или слуг Хэя.

Впрочем, сегодня он был без грима, в лондонском костюме, цилиндре, перчатках, с длинным черным шарфом и тростью, в которой пряталась бритвенно острая трехгранная шпага длиной тридцать дюймов.

На Лафайет-сквер Холмс кликнул кеб и велел отвезти его в Центральный департамент полиции на углу Пятой улицы и Луизиана-авеню. Прибыв на место, он попросил извозчика остановиться напротив ветхого здания полицейского участка.

Менее чем через десять минут оттуда вышел суперинтендант Центрального департамента полиции Уильям К. Мур, с досадой взглянул на часы и кликнул кеб. Холмс велел извозчику следовать за его кебом, хотя и знал, куда тот направляется.

Холмс не был знаком с Уильямом Муром, но изучал его фотографии и сразу узнал аккуратную белую бородку, как у генерала Роберта Ли. Он знал, чем объясняется раздражение суперинтенданта: тот не привык мчаться куда-либо по чьему-либо требованию, а уж тем более в малозначительный Молтби-билдинг по вызову какого-то чиновника из Госдепартамента.

Кеб Холмса остановился на углу Нью-Джерси-стрит и Конститьюшн-авеню, как раз когда Мур вылез из своего, и чуть не столкнулся с бывшим суперинтендантом Центрального департамента полиции Уильямом Дж. Бруком. Если у Мура бородка была белая и густая, то у Брука – сивая и жидкая, под стать его тощей физиономии.

– Что вы здесь делаете? – начал Мур.

– Я могу задать вам тот же вопрос, сэр, – буркнул Брук.

Оба яро ненавидели друг друга. Что важнее, бывшего суперинтенданта Брука Холмс знал лично. У Брука были причины (по крайней мере, тот так считал) ненавидеть Холмса даже больше, чем нынешнего суперинтенданта Центрального департамента полиции.

Когда они, по-прежнему ворча и требуя объяснений, вошли в здание, Холмс вылез из кеба и расплатился с извозчиком.

На прошлой неделе он спросил Джона Хэя про Молтби-билдинг, упомянув просто, что прошел мимо странного на вид здания. Хэй рассмеялся и объяснил, что лифт внутри с подвохом, поскольку Молтби-билдинг, пятиэтажный дом, приобретенный двадцать лет назад, чтобы обеспечить кабинетами сенаторов, воздвигнут нью-йоркским застройщиком на месте бывших конюшен. По сути, «как почти всё в Вашингтоне», сказал Хэй, здание стоит на песке. Тяжелый лифт начал проседать в песок, увлекая здание за собой, и теперь, чтобы войти в кабину, надо шагнуть примерно на семь дюймов вниз.