Дэн Симмонс - Пятое сердце

Было уже позднее утро, когда дворецкий тихонько постучал, вошел и объявил:

– К вам мистер Холмс, сэр.

– Холмс! – воскликнул Адамс. – Силы небесные!

Он отложил перо, застегнул пиджак и быстро спустился в прихожую, где Холмс только что отдал лакею шляпу и плащ.

– Мой дорогой Холмс! – воскликнул Адамс, пожимая приятелю руку и одновременно левой рукой стискивая тому локоть – его приветствие для старых друзей, с которыми он на самом деле не так и близок. – Я и не знал, что вы в городе. Заходите! Останетесь на ленч?

– Я только на одну минуту, – ответил Холмс. – Мне надо успеть на часовой поезд в Бостон. Однако я охотно посижу у вас в кабинете и буду рад чашечке кофе.

Адамс распорядился сварить кофе и повел Холмса в кабинет. При своих пяти футах шести дюймах Генри Брукс Адамс никогда не чувствовал себя высоким – даже среди низеньких американцев девятнадцатого столетия. Однако особенно сильно он ощущал свою малорослость рядом с Оливером Уэнделлом Холмсом-младшим. В отличие от Генри Джеймса, отбросившего чуть принижающий довесок к фамилии десять лет назад, после смерти отца, Холмс в пятьдесят два года по-прежнему звался младшим, ибо его прославленный родитель был еще жив, но в случае Оливера Уэнделла Холмса-младшего даже это скорее добавляло величия.

Сейчас, в прихожей, Адамс внезапно осознал, что с годами его статный приятель только хорошеет. Высокий воротник скрывал единственный недостаток фигуры (чересчур длинную, на строгий взгляд, шею), идеально закрученные усы лишь недавно начали седеть, а расчесанная на прямой пробор шевелюра являла разительный контраст лысине самого Адамса, которая, как тот знал, еще и шелушится после солнечных ожогов на Святой Елене и на яхте Агассиса – от них не спасала даже соломенная шляпа.

Приятели поднялись в кабинет, и дворецкий принес дымящийся кофе. Адамс сидел и думал, что хотя ему всего пятьдесят пять – на три года больше, чем Холмсу, – он обречен лысеть, толстеть и, да, уменьшаться в росте. А Холмс наверняка сохранит величавую осанку до глубокой старости и, возможно, на девятом десятке как раз и достигнет расцвета мужской красоты.

– Что привело вас в Вашингтон, Уэнделл? – спросил Адамс. – Быть может, вы встречаетесь с председателем Верховного суда Фуллером?

– Да, с ним и с президентом Кливлендом, – сказал Холмс, аккуратно отпивая кофе. Он не объяснил, зачем встречается с президентом, а Генри Адамс намеренно не стал спрашивать.

Холмс с 1883 года был членом Верховного суда штата Массачусетс, и знающие люди прочили его на роль председателя. Другие готовы были биться об заклад, что Холмс в ближайшие десять лет станет членом Верховного суда США. Адамс в этом сомневался, но держал своим мысли при себе.

– Как поживает миссис Холмс? – спросил он. – Надеюсь, здорова?

– Да, спасибо, у Фанни все хорошо.

Джон Хэй как-то в беседе с глазу на глаз заметил, что в тоне Уэнделла, когда тот говорит о жене, звучит нотка пренебрежения. Хэй и Адамс согласились, что у Фанни с Уэнделлом редкий пример чисто рассудочного брака.

Холмс опустил чашку с блюдцем на подставку, которую дворецкий пристроил поверх невысокого книжного шкафчика рядом с его креслом, и сказал в своей обычной прямолинейной манере:

– Я заехал, чтобы расспросить вас кое о каких слухах.

– О слухах? – У Адамса застучало сердце, хотя он и знал, что опасаться нечего. Лиззи Камерон никогда не раскроет содержание их личной переписки – особенно последнего и самого личного письма, которое Адамс отправил ей из Шотландии в Париж несколько месяцев назад. И все равно его пульс участился.

– Насчет гостей Хэя, – сказал Холмс.

Адамс поднял брови:

– Я не знал, что у Джона и Клары какие-то особенные гости. Впрочем, я долго был в отъезде.

– Хэй мне так и рассказал, когда я заглянул к нему несколько минут назад, – ответил Холмс. – Но, может, ваши слуги это обсуждают… мои-то обсуждают точно.

– Ваши слуги в Бостоне обсуждают гостей Хэя?! – улыбнулся Адамс.

– Нет, конечно. Но я в Вашингтоне уже несколько дней и, как всегда, взял с собою камердинера и повара.

Адамс оперся подбородком на сцепленные руки и широко улыбнулся:

– Я еще не успел услышать, о чем шепчутся слуги. Пожалуйста, Холмс, поделитесь со мной сплетнями.

Холмс вскинул руку – Адамс отметил, какие у него длинные пальцы с идеально ухоженными ногтями, – и сказал:

– Достоверно известно, что Генри Джеймс вернулся. Жил у Хэев последнюю неделю или около того, но сегодня я его у них не застал. Он только что переехал в меблированные комнаты по соседству. К миссис Стивенс, если не ошибаюсь.