Эжен Шаветт - Прокурор Брише

«Что я сделал этой женщине?» – спрашивал себя молодой человек, сразу почувствовавший ненависть Авроры к себе.

Капитан, заинтересованный с начала рассказа, теперь крепко заснул; судья первый пришел в себя.

– Извините, господин Лозериль, – сказал он, – но ваш рассказ напомнил нам одну грустную историю, случившуюся именно в тот день.

– Если я упомянул о времени, то чтобы показать вам, что именно холод имел дурное влияние на меня.

– Потрудитесь продолжать, – сказал де Бадьер.

– Входя на мост, я еще хорошо соображал, но, когда перешел через него, уже не помнил, что я и где я. В этом не было большой беды, так как мне надо было идти все время прямо, но, дойдя до угла, по странной прихоти подгулявшего человека я вздумал отдохнуть и, усевшись на тумбу, начал было засыпать. Резкий ветер заставил меня открыть слипавшиеся глаза. И тогда-то я увидел странное зрелище: почти прямо на меня шел человек, не производя ни малейшего шума, потому что был без обуви, и нес на спине что-то длинное и, должно быть, тяжелое, потому что совсем согнулся под своей ношей.

– С какой стороны он шел? – спросил судья, прерывая рассказчика.

– Не могу вам сказать, я заметил его только тогда, когда он уже был на углу.

Полина, взволнованная и не понимавшая причины своего беспокойства, слушала с усиленным вниманием. Колар же, сидевший у дверей, незаметно приблизился и, казалось, ловил каждое слово; одна Аврора была совершенно спокойна и пристально смотрела на Лозериля.

– Продолжайте, пожалуйста, – обратился к рассказчику судья.

– Человек с ношей не мог заметить меня – я был весь в черном и сидел неподвижно, – но мне вдруг пришла в голову самая дикая мысль, какая только может появиться у пьяного. – Лозериль помолчал, улыбаясь. – Да, это была именно нелепая мысль, при одном воспоминании о ней мне делается смешно. Человек остановился, чтобы перевести дух, в глубокой тишине ночи мне было слышно его частое дыхание. Прежде чем отправиться дальше, он разогнул спину, крякнул и снова взвалил свою тяжелую ношу на плечи.

– Вам не было видно его лицо? – нерешительно спросил Колар.

– Нет, он стоял ко мне спиной, – отвечал Лозериль.

– А ночь была светлая? – в свою очередь спросил судья.

– Прежде луна скрывалась за тучами, но в ту минуту, как человек с ношей хотел продолжать свой путь, она показалась в полном блеске, и тогда-то вино подсказало мне эту глупую мысль. Пошатываясь, я вышел из тени домов и закричал ему вслед: «Эй, ты, дуралей, брось свой мешок, а вместо него донеси меня до дома, я заплачу за эту услугу». Но, услышав мой голос, человек страшно вскрикнул и, сбросив ношу на землю, пустился бежать.

– В какую сторону? – с живостью спросил судья. – Теперь вам легко было это заметить.

– Вот то-то и оно, что вы ошибаетесь, господин судья; как я не заметил, откуда он пришел, так точно я не видел, куда он скрылся.

– Да ведь вы сами сказали, что луна ярко светила.

– Но я вам также сказал, что, убегая, он сбросил свою ношу. Она упала на меня, а я и без того плохо держался на ногах и от сильного толчка упал, увлекаемый этой страшной тяжестью.

– А во время вашего падения человек этот успел скрыться?

– Да, и хотя я быстро поднялся на ноги, но его уже не было видно. Может быть, он спрятался за ворота ближайшего дома или же вошел в один из них – я ничего не могу сказать, потому что не видел.

– А разве вам не был слышен шум его шагов?

– Я прислушивался у всех четырех углов улицы, но ни малейший звук не выдал его, так как, я вам, кажется, говорил, он был без обуви, да и всего вероятнее, что он притаился где-нибудь в ожидании, когда я уйду.

Излишне повторять, с каким вниманием слушали Полина, Колар и судья все объяснения Лозериля. А Аврора, слышала ли она что-нибудь? Не под влиянием ли рассказа откинулась она почти без чувств на спинку кресла; все время она молчала, и на лице ее трудно было прочесть что-нибудь – оно было неподвижно и холодно, как мрамор. Что касается капитана, то во время этого маленького перерыва в рассказе послышался его храп; вероятно, он старался восстановить свои силы после бессонной ночи, проведенной за игорным столом.

Лозериль продолжал прерванный рассказ:

– Видя невозможность догнать убежавшего человека, я хотел уже уйти, забыв о брошенной ноше, но вдруг почувствовал что-то под ногами, тотчас же нагнулся и увидел мешок. «Ах да, – подумал я, – ведь надо посмотреть, что он такое нес!» При падении мешок раскрылся, и, заглянув в него, я с ужасом отступил…