Михаил Черненок - Последствия неустранимы - Жестокое счастье.

— Надо немедленно задерживать Софью Георгиевну по подозрению, и она признается…

— Ох, какой ты быстрый, — усмехнулся Антон. — Задержание — не забава. Давай думать: к кому от Го-ловчанского мог попасть розовый гранозан?

— Ясно к кому — жене, Софья Георгиевна агроном по образованию, знает, для каких целей эта ядовитая штука применяется. У Головчанских есть дачный участок. Второй год его обрабатывают. Решили гранозанчиком протравить овощные семена, чтобы урожай побольше вырастить. Правильно я мыслю?..

— Правильно, — согласился Бирюков. — Поэтому посмотри-ка в кооперативе, у кого овощи хорошо растут. Поинтересуйся, каким способом это достигнуто. Понял меня, мыслитель?

— Так точно!

Лимакин достал из кармана пачку сигарет, хотел было закурить, но передумал. Устало заговорил:

— Из «Победителя» звонил прокурору. Семен Трофимович получил взбучку от вышестоящего начальства. Софья Георгиевна уже и в областную прокуратуру нажаловалась. Не понимаю, чего она хочет добиться своими жалобами?

— Ничего не хочет, — с огорчением сказал Бирюков. — Обычная обывательская запальчивость. Софье Георгиевне ведь неизвестно, какой грязный клубок заплел ее муж. В ее понятии так: скончался Александр Васильевич на даче Тумановых — Тумановы убийцы. А прокуратура и уголовный розыск непонятно кого ищут.

— Но, согласись, улики против Нади и Олега очень серьезные. Может, и вправду мы прошлогодний снег ищем?..

Бирюков щелкнул шариковой авторучкой, принялся обводить на перекидном календаре число.

— Не знаю, Петя… Может, действительно в дебри лезем понапрасну, но что хочешь со мной делай, не могу я представить Тумановых в роли убийц. На мой взгляд, это тот самый случай, когда порядочные люди, не являющиеся, по существу, преступниками в полном смысле этого слова, втягиваются в роковую орбиту откровенным подонком.

— Считаешь, Головчанский их втянул?

— Да.

— Семен Трофимович мне сказал, что Облсельстрой прислал в прокуратуру прекрасную характеристику на Головчанского.

— Что в Облсельстрое знают о Головчанском как о человеке? Он для них — начальник ПМК. А о начальниках судят цифровыми категориями: выполнил план на столько-то процентов, экономия средств такая-то, производительность труда ежегодно растет, новая техника внедряется. А то, что Александр Васильевич, еще будучи главным инженером, «химичил» с рацпредложениями, а став начальником ПМК, начал брать тысячами из государственной кассы как из собственного кармана, — это Облсельстрою неизвестно.

— Ты возненавидел Головчанского?

— Нет, Петя. Головчанский — потерпевший. Наша задача — найти его убийцу и посадить на скамью подсудимых. Но вот в чем дело… Чем больше я узнаю об Александре Васильевиче, тем больше склоняюсь к мысли, что основным преступником является сам потерпевший…

Зазвонил телефон. Бирюков ответил. После короткого разговора положил трубку, и посмотрел на Лимакина:

— Олег Туманов хочет говорить со мной с глазу на глаз. Сейчас придет…

Со времени последней встречи с Бирюковым Туманов изменился еще больше. Добродушное, чуть продолговатое лицо Олега стало теперь вытянутым, скуластым, а пол воспаленными до красноты глазами чернели такие плотные круги, словно Олег не спал несколько суток подряд. Он неуверенно уселся на стул прямо перед столом Антона и вдруг заявил:

— В общем, пришел с повинной… Я отравил Головчанского.

— Ты что городишь, Олег?! — сорвалось у Антона.

— Уже неделю не сплю. Если сейчас не арестуете, повешусь или сойду с ума. Не могу больше…

— Посмотри мне в глаза…

Туманов нехотя поднял взгляд и уставился на Бирюкова замутненными расширенными зрачками.

— Ты пьян, Олег?

— Всего полстакана водки для храбрости…

Бирюков нахмурился:

— С пьяными разговоров не веду.

На лице Туманова появилась виноватая улыбка:

— Разве с полстакана опьянеешь? У меня трезвая голова. Прошу, арестуйте. Честное слово, не могу больше…

— Рассказывай, что надумал.

Туманов опустил голову и глуховатым голосом заговорил. Бирюков сосредоточился. Довольно быстро он понял, что Олег слово в слово, будто зазубренный урок, пересказывает показания своей жены. Только все это излагалось как бы в другом ракурсе, с точки зрения его, Олега. Больше того, Туманов даже не утаил, как ездил с Огнянниковой в Новосибирск к врачу и как тот объявил ему «приговор». Все в показаниях Олега было логично до самого последнего момента, когда он якобы заподозрил, что Головчанский намеренно, до отправления электрички, выпроваживает его с вокзала на охоту. Дойдя до этого места, Туманов мельком взглянул на Антона и опять потупился: