Коллектив авторов - Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России (сборник)

– Ужасное преступление, мистер Холмс, – увлеченно делился впечатлениями Гирдяев, подрезая длинную фуру. Фура отреагировала свирепым ревом, которого криминалист даже не заметил. – Я многое на своем веку повидал, но отрезать головы трем молодым ребятам… Да еще как отрезать! Одним мощным, я бы сказал мастерским, ударом, точно между шейных позвонков. По моим предположениям воспользовались топором или похожим на него чертовски острым орудием. Могу успокоить, головы отделили, когда парни были уже мертвы.

– Действительно, это большое облегчение, – согласился Холмс.

– Что за варварский метод? Топор… – Ватсон раздраженно поерзал. – Не казнь же это, в самом деле! Если убийца профессионально отделил головы, значит, мы ищем… врача? Хирурга?

– Или ветеринара. Или мясника. Или просто любителя отсекать головы чем-то острым, – невозмутимо перечислил Холмс. – Какова же причина смерти?

– Анализ клеток мозга позволяет предположить, что жертвы были усыплены сильнейшим снотворным. Специфических гематом на лицах нет, из чего следует вывод – все трое приняли препарат самостоятельно. Отек гортани и полости рта незначителен, так что отравление ядами я исключаю. Видимо, причина смерти иная, но, чтобы установить ее, нужны тела, а их найти пока не удалось. Время смерти предположительно от часа ночи до шести утра первого января. В последний раз братьев видели на вечеринке около полуночи. При осмотре гостевого домика мы обнаружили следы пребывания в нем братьев Мельниковых и Александра Уильямса. Следы крови или борьбы отсутствуют. В сушке над мойкой нашли бокалы, но никаких отпечатков на них нет. Пользовались ли ими в новогоднюю ночь, с уверенностью я сказать не могу. Кроме того, я нашел… такую дамскую штучку, маленькую… серебристую блестяшку, которую пришивают на платье…

– Пайетку? – Холмс покосился на Гирдяева с интересом.

– Ну да, пайетку, – криминалист кивнул. – По остаткам ниток я бы мог установить, давно ли она оторвалась, но их не было. Она могла и сто лет пролежать под креслом.

– Насколько я понимаю, основная версия следствия – месть или попытка давления на Мельникова его конкурентами? – Холмс пошевелил упертыми в торпедо коленями и поменял положение тела, насколько смог. Ватсон сзади хрюкнул.

– Совершенно верно! Господин Мельников – фигура известная, эта версия представляется наиболее перспективной…

– Послушайте, да каков бы ни был бизнес… неужели в наше время из-за денег можно убить трех ни в чем не повинных мальчиков, да еще таким ужасным способом! – возмущенно воскликнул Ватсон и, забывшись, пнул переднее кресло ногой. Холмс дернулся вперед и поморщился.

– Мистер Ватсон! – обернувшись, с горечью откликнулся Гирдяев. – Ради больших денег и не такое возможно, а в России – и ради гораздо меньших…

– На дорогу смотри! – заорал Холмс, упираясь коленями в торпедо и хватаясь за сиденье.

Машину занесло. Задние колеса заскользили в сторону, и автомобиль врезался крылом в ряд красно-белых дорожных блоков. Раздался глухой удар, машина сильно вздрогнула и остановилась. Несколько секунд в салоне царила гробовая тишина.

– Вот всегда тут всех заносит! – очнувшись, жизнерадостно поделился криминалист. – Что ни сводка – обязательно в этом месте кого-нибудь по колее повело. Нам еще повезло, что я вожу профессионально…

– Мы с Ватсоном вообще везучие, – пробормотал Холмс и аккуратно достал себя из машинки. Про крышу он помнил, голове повезло. А вот плечом зацепил. Он присел на корточки у крыла машины и провел пальцем по длинной царапине. – Пластиковая крошка…

– Да ничего страшного! Подумаешь, царапина! – бодро успокоил стоящий за его спиной Гирдяев. Не самый маленький Холмс закинул голову и посмотрел на криминалиста снизу вверх. Тот возвышался над ним, как Останкинская телебашня.

Из салона раздался протяжный сладострастный стон – Ватсон открыл дверцу машинки и вытянул ноги наружу.

Стены лаборатории были выложены унылой серо-зеленой плиткой. Водопроводные трубы и батареи отличались еще более депрессивным оттенком зеленого и местами сильно облупились. Грохнув железом выдвижного ящика, Гирдяев достал одну за другой три человеческие головы и установил их на широких деревянных подставках, точно экспонаты в музее. Затем отступил в сторону и сделал широкий жест, предлагая полюбоваться на страшную коллекцию. Приоткрытые рты зияли пустотой, кровь запеклась черными подтеками. От вида безглазой головы Ватсон, повидавший всякое, задышал ртом.