Коллектив авторов - Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России (сборник)

– Конечно! – Алекс с готовностью перехватил ее руку покрепче и медленно пошел рядом, приноравливаясь к хромой походке. Мозг судорожно искал возможность продлить совместный путь до бесконечности. Хорошо все-таки, что Москва – большой город.

– Если бы не ты, я бы вмерзла в землю. – Ее глаза поблескивали, желтый свет уличных фонарей гаснул в их черноте, как в ночном озере. – Я Лилу, а ты кто, такой смешной? И акцент у тебя…

– Меня зовут Александр Уильямс. Я из Англии, приехал к отцу на каникулы. – Алексу было неловко говорить этой славной девушке, что его отец – посол Великобритании в России. Еще решит, что он позер и хвастун…

– Я буду звать тебя Алексом. А мы уже пришли. – Девушка остановилась у припаркованного фургона с яркой эмблемой – на прохожих желтыми глазами смотрел злобный аллигатор. Лилу обернулась к Алексу и рассмеялась, увидев его огорченное и растерянное лицо. – Но я бы хотела снова с тобой встретиться. Мы можем… мы можем отпраздновать Новый год вместе! Хочешь?

Алекс кивнул. Стоило ли спрашивать об этом?!

– Я буду на вечернике в особняке Мельникова, это здешний владелец заводов, газет, пароходов. – Алекс озадаченно моргнул, и Лилу опять засмеялась. Она вообще охотно и заразительно смеялась, и Алексу это безумно нравилось. – Я оставлю приглашение на твое имя у охраны, приезжай ближе к полуночи. Под куранты, да? Чуть раньше Деда Мороза. Дашь свой номер телефона?

Алекс послушно продиктовал. Быстрыми пальчиками Лилу набрала цифры на своем смартфоне:

– Я тебя найду, если ты вдруг потеряешься.

– Я не потеряюсь. Я приду. – Осмелевший Алекс осторожно притянул девушку к себе. Сейчас ему совсем не хотелось думать о том, как он сбежит с новогоднего приема в посольстве и что скажет отцу в свое оправдание.

Девушка ловко выскользнула из его рук, открыла дверцу фургона и легко взлетела на подножку. Хромоты ее как не бывало, но Алекс этого не заметил. Сейчас он и верблюда бы у себя под носом не увидел. Машина тронулась, встраиваясь в плотный поток, и вскоре Алекс потерял из виду ее красные тормозные фонари, растворившиеся среди сотен других.

Сэр Майкл ужинал один в приватной зоне тихого, но, судя по золоченым люстрам и дубовой мебели, весьма дорогого ресторана. Холмс решительным шагом пересек зал, подошел к столу посла, взял стул, повернул его спинкой вперед и сел верхом, пристроив руки на спинку стула, а на руки – подбородок. И в упор уставился на посла. Ватсон аккуратно поместился на соседнем стуле.

– В чем дело, Шерлок? – Посол настороженно отложил приборы.

– Видишь, Ватсон? Ноздри, их не спрячешь, что уж говорить о надбровных дугах, – удовлетворенно подвел итог своим наблюдениям Холмс. – Близнецы не были твоими любимыми сыновьями, Майкл? Александр был самым любимым?

Ватсон вздрогнул, возмущенно оглянулся на Холмса, а потом, ощущая неловкость, покосился на посла, готовый извиниться за бестактность друга. Обычно моложавое лощеное лицо сэра Уильямса с длинным тонким носом и густыми седеющими бровями внезапно постарело прямо на глазах. Теперь перед ними, печально уставившись в бокал с коньяком, сидел изможденный, убитый горем старик.

– Ты догадался, Шерлок… – Посеревшие губы посла чуть заметно шевельнулись. – Но как?

– Ваше антропологическое сходство поражает. – Холмс пожал плечами. – Но ты ведь не собирался рассказывать мне об этом?

– Как я мог! Я был женат, моя карьера… и Лара была уже замужем, ее репутация… – Сэр Майкл потер ладонями лицо. – Это было так давно, я думал, все забылось, и вдруг…

– Так вот почему ты вызвал меня. – Холмс достал из внутреннего кармана глиняную трубку и сунул ее в рот. Тут же у его локтя бесшумно возник официант с коробком спичек, но Холмс мотнул головой, и официант испарился. – Ты полагаешь, что послание адресовано именно тебе. Бизнес Мельникова здесь абсолютно ни при чем. Что еще ты забыл мне рассказать, Майкл? Сейчас самое время.

Посол с трудом оторвал взгляд от скатерти и посмотрел Холмсу в глаза.

– У меня несовершеннолетняя дочь, жена, общественное положение… Я испугался, Шерлок! Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Притча о трех обезьянах: «Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него». Вот почему с их головами такое проделали. Глаза, уши, язык. Я полагаю, что это месть. Мне кажется, я догадываюсь, кто сотворил это с моими мальчиками, и опасаюсь, что на этом они не остановятся.