Ники Персико - Райские Спагетти

– Да, – ответил я на ее молчаливый вопрос, – я тоже ухожу. На сегодня достаточно.

Когда мы вышли на улицу, она достала ключи и, заперев дверь, поднесла к уху телефон. Не отвлекаясь от разговора по телефону, она кивнула мне в знак прощания и быстро скрылась в полутени дороги, ведущей к центру.

Я тут же принялся думать об анчоусах и пиве, зашагав по улице. Я жил вместе с моим отцом – спокойным мужчиной, вышедшим на пенсию. Мой любимый ужин, который ждал меня, состоял из кешью, анчоусов в масле, кураги и ледяного пива. Я все это медленно съем, сидя перед телевизором, заинтригованный спектаклем, разыгрываемым людьми по ту сторону экрана, которые дрались в попытках убедить тех, кто находился «на этой стороне». Раньше это называлось «рестлинг». Теперь называется «дебаты». Это борьба между чемпионами новой схватки века. Ведущий, или арбитр, с гордостью объявляет начало первого матча и группы противников:

– Сегодня нас ждет поединок человека-дерьма от команды мошенников, который начинает борьбу с загадочной женщиной из команды обманчиво хороших.

Удивительно ловкий и энергичный, несмотря на коренастую фигуру, с галстуком-бабочкой и рукавами рубашки, закатанными до локтей, арбитр подает знак начинать.

Эти схватки меня очень увлекали. За орешками и анчоусами я внимательно наблюдал за техникой: удары по моральному поясу, блокирующие захваты разума, вербальные удары очередями – все то, что по факту не наносит противнику никакого реального ущерба. Я смотрел, как они симулируют смертельные удары, разбегаясь по эластичному коврику ринга, чтобы потом броситься на антагониста. Время от времени протагонисты битвы, обессиленные, сменялись своими компаньонами по команде, и во всем этом хаосе ничего нельзя было разобрать.

Встреча обычно заканчивалась порванной одеждой, а то и выдранными клочками волос. Группа победителей выбиралась «за столом», и, по моему мнению, выбор этот имел привкус колоссальной фальши. Зато он давал возможность на следующий день в баре обсудить жестокий поединок.

– Ты видел, как человек-сволочь схватил человека-гриссини за понятия? – спрашивал толстяк своего друга.

– Да! – возбужденно отвечал тот. – Он схватил его и несколько раз ударил лицом о свои неопровержимые утверждения. Какой удар, ребята!

В этот момент в бар почти всегда входил напряженной походкой третий друг.

– Да бросьте вы! Женщина-хищница держалась молодцом, когда дважды подвигала извилинами против обоих близнецов-взяточников. Этот ход стоит встречи!

Громы небесные!

Еще через несколько минут в баре стоял такой гвалт, что уже ничего невозможно было понять. Оскорбления, высокомерно поднятые плечи, брошенные фразы и повторения нараспев заимствованных идей. Клиенты, которые с осторожностью заглядывали сюда, сбивались в кучки, бросив: «Я не хочу вмешиваться в разговор этих хамов, но тебе я скажу: та продажная женщина была права!»

Порой они ошибались в оценке протекания беседы, и тогда драка могла при случае начаться в какой-нибудь другой точке города.

Утро было тоскливым и холодным. Меня ждало несколько дел, рутинных преимущественно: отправиться в службу вручения уведомлений, чтобы передать документы, полученные за предыдущий день, потом зайти в канцелярию и запросить копии различных актов, проверить парочку назначений судебного заседания, переворачивая пыльные папки, и прочие дела подобного рода. Канцелярщина, одним словом.

Мне всегда нравилось просыпаться ранним утром – привычка, которая оказалась очень полезной в данный период моей жизни. Благодаря ей, мне удавалось очутиться в здании суда около 7 утра и порадоваться всем преимуществам этого: легко найти парковочное место, не беспокоиться об опоздании, а главное – насладиться атмосферой квартала, где располагалось здание правосудия.

Этот квартал весьма популярен и наводнен людьми, всегда полон жизни. Если приехать сюда часам к 9, то бешеный ритм закрутит в своем круговороте. Ты попадешь в поток урчащих и гневно сигналящих машин и, нервно поглядывая на часы, будешь судорожно считать минуты. Потом ворвешься в здание суда, а там – длинная очередь перед лифтом. Весь персонал в стрессе, и маловероятно, что кто-то вежливо пропустит тебя вперед.

А вот за час до этого все совсем наоборот, кажется, что это вообще другой мир. Все неспешно идут по своим делам, наблюдая, как просыпается квартал.

Я зашел в маленький, заполненный до отказа бар, чтобы выпить чашечку кофе и прочитать один из тех журналов, что обычно распространяются бесплатно. Выйдя на улицу, я вальяжно прошелся по чистым намытым с утра тротуарам. Ставни окон были еще закрыты или немного подняты, маленькие фургончики разгружали свежеиспеченный хлеб, а вокруг сновали люди.