Гэл Годфри: Дьявольский эликсир

Странным чутьем, свойственным больным, Прюденс чувствовала: что-то неладно. Вокруг нее царила атмосфера тревоги. Несмотря на то что хозяйка пансиона и пыталась вести себя и разговаривать как обычно, мисс Семафор заметила ее хмурость и строгость тона, когда та спросила, как она себя чувствует и не думает ли, что уже завтра сможет ненадолго встать с постели. Не укрылось от Прюденс и то, что ее давний враг, мисс Лорд, и вовсе не смотрела в ее сторону, но бедняжка была слишком слаба, чтобы принимать все это близко к сердцу или спрашивать, не случилось ли чего неприятного.

Она была теперь почти равнодушна ко всему. Вероятно, полиция уже следила за ней. Она была преступницей, скрывавшейся от закона. Ее накроют, уличат во лжи, публично опозорят. Августа, ее бедная Августа, что с ней теперь сталось? В каком состоянии ее найдут? Слезы печали и слабости покатились по щекам бедной леди, но физический отдых, тишина и отсутствие новых волнений мало-помалу успокоили ее нервы, и она смогла подумать над тем, что делать дальше.

Ей не оставалось ничего другого, кроме как явиться в суд и рассказать всю правду. Хитростей и лжи с нее было довольно. Она поведает свою историю, а поверят ей или нет — это уж как им угодно. В отчаянии Прюденс думала, что, вероятно, не поверят, но время покажет, что она говорила правду, ведь Августа когда-нибудь снова научится говорить и подтвердит ее показания, если только у нее сохранится память о событиях, связанных с ее прошлой жизнью. Видимо, придется подождать года два или три, но с этим уж ничего не поделаешь. Между тем саму Прюденс могли посадить в тюрьму, но она была к этому готова. С отчаянной храбростью она шла навстречу всему, что ожидало ее впереди. Во всяком случае, ей казалось, что будущее не могло быть хуже тех мук, которые она уже перенесла.

Когда через два дня снова пришел сыщик из Скотленд-Ярда, мисс Семафор была уже в состоянии его принять. Их встреча состоялась в святилище миссис Уилькокс, так как строгая леди не пожелала впустить посетителя в гостиную. С таким чувством, будто все это она уже испытывала раньше, Прюденс прочла, что «Виктория, Божьей милостью королева», вызывала ее в суд на Ароу-стрит в качестве свидетельницы в следующий понедельник «по делу королевы против Сары Анны Браун, иначе…» и т. д. и т. д.

Худшие времена настали, но она как-нибудь справится. Что ее ожидало по окончании суда, она не решалась даже предполагать. Мисс Семафор не сомневалась, что если она попала в когти закона, то ее будущее становилось весьма смутным. Куда она пойдет, если ей удастся бежать из тюрьмы? Имя ее будет во всех газетах, о ней будут говорить повсеместно. Даже дама, продавшая омолаживающий эликсир, никогда не слышала о том, чтобы это средство превратило взрослую женщину в грудного ребенка. Прюденс предчувствовала одно: все подумают, что она укокошила Августу и что ребенок… Нет, об этом она отказывалась даже думать.

После того как сыщик из Скотленд-Ярда ушел, мисс Семафор еще долго сидела словно в оцепенении, не замечая ничего вокруг, не осознавая, что она одна, как вдруг ее вызвало из забытья появление миссис Уилькокс. Вид у этой леди был зловещий.

— Мисс Семафор, — сказала она, — я уже несколько дней хотела сообщить вам нечто важное, но не решалась сделать это, пока вы были больны. Теперь, однако, раз вы уже можете принимать «гостей», — с явным сарказмом продолжала она, — вы вполне здоровы, я полагаю, чтобы выслушать то, что я намерена вам сказать.

— Вы хотите меня выгнать? — в ужасе спросила Прюденс.

— Упаси меня бог кого-нибудь выгонять, — сказала миссис Уилькокс. — Я только попрошу вас выехать.

— Но почему же? — робко спросила Прюденс.

— Почему? — повторила миссис Уилькокс, едва не взвизгивая. — Почему? Мне кажется, вам лучше задать этот вопрос себе. Мисс Семафор, я всегда радела за хорошую репутацию нашего дома, я даже должна сказать, если бы меня казнили за это, я всегда надеялась на то, что вы и ваша сестрица только поможете мне ее упрочить, а не осрамить наше первоклассное и благоустроенное заведение.

— Почему? Скажите же, пожалуйста. У меня в последнее время было много неприятностей, — растерянно проговорила Прюденс, — но совсем не по моей вине. Ни я, ни моя сестра никогда не делали ничего такого, что могло бы опозорить ваше заведение, миссис Уилькокс.