Артур Конан Дойл - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Ну, не стану больше злоупотреблять вашим терпением, мистер Холмс, и скажу вам только, что в одну прекрасную ночь он выбежал из дома в припадке пьяного бешенства и не возвратился больше домой. Мы нашли его вниз лицом в маленьком, поросшем тиной пруде в конце сада. Знаков насилия на теле не оказалось, пруд всего в два фута глубины, и присяжные, приняв во внимание известные странности покойного, признали факт самоубийства. Я знал, как он боялся даже мысли о смерти, и потому никак не мог допустить этого предположения. Мой отец вступил во владение поместьем и получил еще четырнадцать тысяч фунтов наличными деньгами…

– Извините, – прервал Холмс. – Ваш рассказ один из самых интересных, какие мне когда-либо доводилось слышать. Скажите мне, пожалуйста, когда ваш дядя получил письмо и когда он умер?

– Письмо было получено 10 марта 1883 года. Умер он через семь недель после этого, в ночь на второе мая.

– Благодарю вас. Продолжайте, пожалуйста.

– Когда отец вступил во владение хоршэмским поместьем, он, по моей просьбе, тщательно обыскал комнату на чердаке, которая была всегда заперта при жизни дяди. Мы нашли там медную шкатулку, но внутри ее ничего не было. На внутренней стороне крышки была приклеена бумажка с тремя буквами «К» и с надписью: «Письма, счета, квитанции и реестр».

Вероятно, это и были бумаги, уничтоженные полковником Опеншоу. Но вообще в комнате не оказалось ничего особенно важного, за исключением записных книжек и разбросанных бумаг, касавшихся жизни дяди в Америке. Некоторые из этих бумаг относились ко времени войны и доказывали, что дядя хорошо исполнял свой долг и пользовался репутацией храброго воина. Другие относились к преобразованию южных штатов и касались, по большей части, политических вопросов, так как дядя, очевидно, принимал большое участие в оппозиции против политиков, приехавших с севера.

Ну, так вот, отец мой поселился в Хоршэме в начале 1884 года, и до января 1885 года у нас все шло как нельзя лучше. На четвертый день после Нового года мы сидели за завтраком, когда отец внезапно вскрикнул от удивления. В одной руке у него был вскрытый конверт, а на ладони другой лежали пять сухих апельсинных зернышек. Он всегда смеялся над тем, что я рассказывал о письме, полученном полковником, называя это чепухой. Теперь он казался очень смущенным и испуганным.

– Что бы это могло значить, Джон? – пробормотал он.

Сердце у меня упало.

– Это «К. К. К.» – ответил я.

Отец взглянул внутрь конверта.

– Верно! – вскрикнул он. – Вот эти буквы. А что написано наверху?

– «Положите бумаги на солнечные часы», – прочитал я из-за плеча отца.

– Какие бумаги? Какие солнечные часы? – спросил он.

– Солнечные часы в саду. Других нет, – ответил я. – А бумаги, должно быть, те, которые сжег дядя.

– Фу! – сказал отец, собравшись с духом. – Мы живем в цивилизованной стране и не можем допускать подобного рода чепухи. Откуда прислано это письмо?

– Из Данди, – ответил я, взглянув на штемпель.

– Какая-нибудь глупая шутка, – сказал отец. – Что мне за дело до каких-то бумаг и солнечных часов? Не стоит обращать внимания на такую чепуху.

– На вашем месте я заявил бы полиции, – заметил я.

– Чтобы там посмеялись надо мной? Ни за что.

– Так позвольте мне сделать это.

– Нет, я запрещаю тебе. Я не хочу подымать шума из-за таких пустяков.

Спорить дальше было напрасно, так как отец был очень упрямый человек, но сердце у меня ныло от предчувствия чего-то недоброго.

На третий день после получения письма отец отправился навестить своего старинного друга, майора Фрибоди, командующего одним из фортов на Портсдаун-Хилл. Я был рад, что он уехал, так как мне казалось, что там он подвергается меньшей опасности, чем дома. Оказалось, однако, что я ошибся. На второй день после его отъезда я получил телеграмму от майора, в которой он умолял меня приехать немедленно. Отец мой упал в одну из ям, которых очень много в той местности, и лежал без памяти с разбитым черепом. Я поспешил к нему, но он умер, не приходя в сознание. По-видимому, он возвращался в Фордхэм в сумерки. Так как он ехал по незнакомой ему местности, и яма не была огорожена, то суд признал, что смерть последовала от несчастного случая. Я тщательно исследовал все факты, но не мог найти ничего, что указывало бы на убийство. На теле отца не найдено никаких знаков насилия, вещи его были все в целости; на дороге не было никаких следов, не было замечено и появления посторонних личностей. И все же – как вы сами можете понять, – я был почти уверен, что отец попал в коварно расставленные сети.