Весна Елена - Убийство в элитарном клубе

– Извините, а зачем?

– Чтобы отомстить. Говорят, она помешала вам играть в финале.

Кирс пренебрежительно пожал плечами.

– Это просто игра. За это не убивают.

– Но ведь вы хотели играть в финале?

– К этому стремится любая команда.

– Стало быть, вы сильно злились на убитую?

– Я злился на нее, пока она была жива. На мертвых злиться глупо.

– Вот видите, у вас был мотив. Так что ничего смешного я не вижу.

– Бред, – фыркнул Мартин. – Сергей, ну хоть ты ему скажи! У нас интеллектуальный Клуб, а не криминальная сходка.

Старков укоризненно посмотрел на него.

– Давайте будем держать себя в руках, – спокойно сказал он. – Все же расследуется убийство. Но в целом, ты прав, конечно, за игру не убивают. Игроки могут конфликтовать, даже строить какие-то интриги, но не более.

– Все когда-то случается в первый раз, – философски заметил следователь.

– Да как вы можете об этом судить?! – взорвался Мартин, – Вы же ничего не знаете про Игру!

– А что такого особенного мне нужно знать? – равнодушно спросил Сухинин. – Слава и деньги – вот, что вам всем нужно в этих телевизионных шоу. Деньги и слава – а за это убивают.

– Мы не получаем денег за игру!

– Вот как? – Сухинин недоверчиво взглянул на Мартина. – А что получаете?

– Ну…известность, да. Уважение. Но, в основном, азарт, эмоции от игры.

– Азартная игра без денег? – следователь иронически хмыкнул. – Это что-то новенькое.

– Новенькое?! – опять взвился Кирс, – Игре больше сорока лет, чтоб вы знали! В какой дыре вы выросли, если ни разу не видели эту передачу? Вы бы еще Дамиру Айдашеву обвинение предъявили! Или Черненкину. Мол, кто-то из них обиделся, что ему сову не дали и убил! А может они объединились? Один ножик раздобыл, другой в туалете бомбу смастерил. У нас же тут все так и происходит обычно! Почему это дело не поручили кому-нибудь более компетентному?!

– Мартин, успокойся.

Кирс глубоко вздохнул, пытаясь справиться с нервами.

– Извините, – наконец сказал он, – Я не хотел вас оскорблять.

Но следователю, кажется, были глубоко безразличны как оскорбления, так и извинения. Все тем же равнодушным тоном он спросил:

– Стало быть, вы утверждаете, что это непопадание в финал не имело для вас значения?

– Ну почему же, имело. Я был расстроен, как и вся команда. Но в конце концов, это просто игра, всякое бывает. У меня самая сильная команда в Клубе, мы сыграем финал в следующем году.

– Кто такой Дамир Айдашев?

Сергей и Мартин переглянулись.

– Это телезритель, – пробормотал Мартин, уже сожалея о своей вспышке, – Но он здесь ни при чем. У нас в Клубе не убивают из-за сов, понимаете?

– А при чем здесь телезритель? Телезрители сидят у телевизоров.

Мартин закатил глаза в изнеможении, и Сергей поспешил вмешаться:

– В финале года двенадцать телезрителей, чьи вопросы участвуют в Игре, присутствуют непосредственно в зале. Это одна из традиций Клуба. В случае, если победу в Игре одержат телезрители, бриллиантовую сову получит телезритель, чей вопрос будет признан лучшим. Сегодня был спорный последний раунд. Если бы победу отдали телезрителям, вероятнее всего, Дамир стал бы обладателем совы и приза в полмиллиона рублей.

Следователь недоуменно поднял брови:

– Вы же сказали, что игра без денег.

– Телезрителям в случае выигрыша выплачивают деньги, Игрокам – нет.

– Не вижу логики. Ладно, значит этот Айдашев сегодня потерял пятьсот тысяч?

– Нельзя сказать, что потерял. Скорее, не получил.

– Обидно, тем не менее. Подозреваемые у нас множатся, как грибы после дождя.

– Слабый мотив, – сказал Сергей, – деньги он все равно не получит.

– Занимайтесь своим делом, господин адвокат, а оценивать мотивы я буду как-нибудь без вашей помощи.

Но, впрочем, разговор с Дамиром следователю ничего не дал. Поняв, что его подозревают в убийстве, тот был так потрясен, что начал заикаться. В конце концов, Сухинин, поняв, что никаких ценных сведений получить не удастся, махнул на него рукой и отправил вслед за остальными, на снятие отпечатков пальцев и прочие процедуры.

В кабинет заглянул Игорь:

– Красинские приехали. А со мной вы не хотите поговорить?

– Если только вы хотите сделать чистосердечное признание в убийстве. А так – ждите. Понадобитесь, вызову.

Ира смотрела на следователя, и в глазах ее можно было прочесть целую гамму чувств: недоверие, испуг, возмущение. Несмотря на то, что сейчас она была без косметики, с наспех уложенными волосами, в своём сером брючном костюме и белой блузке Ирина Красинская выглядела строго и элегантно. Она казалась скорее сердитой, чем напуганной и с ходу, едва только поздоровавшись, сразу же напустилась на следователя: