Джеймс Чейз - Итак, моя радость…

Его движения были неспешными и выверенными. Он ощущал свой возраст. Отчетливо сознавал, что ему уже шестьдесят два и любое усилие может пойти во вред.

Он замер на несколько секунд, проверяя, не забыл ли чего, затем, вспомнив о батарейках к фонарику, забрал их из ящика комода в гостиной, после чего решил, что теперь готов ехать.

Он запер дверь своего коттеджа, подошел к машине, уселся за руль и завел мотор.

Спустя полчаса, уже на шоссе за Сикомбом, одним из пригородов Парадиз-Сити, он перестроился в крайний правый ряд, а затем свернул на грунтовку, которая поднималась в горку, уходя в сосновый лес, охватывавший окрестности Сикомба и Парадиз-Сити.

Дорога была узкой, и он вел машину с осторожностью. Кто знает, вдруг даже в такой ранний час какой-нибудь лихач выскочит из-за поворота, а места здесь едва хватает, чтобы разминулись два автомобиля. Но он никого не встретил. Наконец, после двадцатиминутной поездки по лесу, он свернул с грунтовки на узкую колею, уводившую вглубь леса. Он сбросил скорость, чтобы посмотреть на табличку, которую собственноручно написал и повесил двумя днями раньше. На табличке значилось:

Охотничьи угодья. Частная собственность. Проход и проезд запрещен!

Одобрительно кивнув, он поехал дальше по колее. Табличка не выглядела новой. Даже он сам признал, что она выполнена превосходно и смотрится убедительно.

Еще несколько секунд, и он притормозил, съехал с колеи и, трясясь по жесткой, сухой земле, выкатил на небольшую поляну, которую обнаружил, пока внимательно осматривал местность в поисках укрытия. Он уже соорудил здесь навес из трех больших веток и вырванных кустов – на эту работу у него ушло несколько дней. Сейчас он загнал «бьюик» под этот навес. Вышел, достал из багажника канистры с водой, довольно долго стоял, убеждаясь, что вокруг никого, а затем размеренно зашагал прочь с поляны вверх по тропе через заросли кустарника на поросший деревьями холм.

Две минуты неторопливой прогулки, от которой он слегка запыхался, и он остановился перед грудой валежника и пожухлой листвы. Отодвинув в сторону пару сухих веток, он нырнул под них и оказался в темной, пахнущей сыростью пещере, полностью скрытой этим камуфляжем, который он придумал на прошлой неделе.

Он постоял посреди пещеры, чтобы отдышаться. Его немного обеспокоило, что он так запыхался, кроме того, в груди что-то несильно, но угрожающе покалывало. Он поставил канистры с водой и подождал. Прошло несколько минут, он задышал свободнее, достал фонарик и обвел пещеру ярким лучом.

«Что ж, – подумал он, – ждать чудес не приходится. Я старею. Я слишком много работаю, но, по крайней мере, до сих пор все идет в точности так, как я запланировал».

Он осветил лучом фонарика спальный мешок, запасы провизии, транзисторный приемник и аптечку – все необходимое, чтобы провести в маленькой пещере шесть недель.

Он подошел ко входу в пещеру и прислушался, затем, довольный тем, что, кроме него, здесь нет ни души, спустился обратно к машине, чтобы забрать остальные привезенные вещи. Он повторил путь до пещеры, на этот раз медленнее переставляя ноги, чувствуя, как солнце все сильнее пригревает спину.

После чего еще раз осмотрел пещеру, чтобы с удовлетворением сказать себе: «Я ничего не забыл». Кивнув, он выбрался наружу и старательно уложил ветки, замаскировав вход.

Он спустился к «бьюику», сел за руль, оглядел кучу бурелома и палой листвы, скрывавших машину, одобрительно покивал, затем сдал назад и поехал обратно в свой коттедж в Сикомбе.

А Лана Эванс открыла глаза, на мгновенье зажмурилась от солнца, проникавшего сквозь желтые жалюзи, тоненько застонала, переворачиваясь и прижимая к себе подушку. Но спустя несколько мгновений она уже окончательно проснулась и, сев в постели, взглянула на часы. Они показывали десять минут десятого.

Она откинула простыню, спустила ноги на пол и направилась в ванную. Завершив утренний туалет, вернулась в свою малюсенькую комнату, служившую разом спальней и гостиной, и подошла к комоду. Из-под тощей стопки белья вынула пачку стодолларовых купюр. Села на постель и принялась рассматривать свое богатство. Она ощущала, как кровь бурлит от волнения, смешанного со страхом. А вдруг кто-нибудь из казино узнает, что она рассказала тому маленького человеку? Она уже не сомневалась, что он задумал ограбление казино. Лана поглядела на деньги и усилием воли заставила себя пожать плечами. В конце концов, от казино не убудет. Они неприлично богаты, а она…