Эрнест Хорнунг: Умышленное убийство (сборник)

Смею вас заверить, что я действовал, ощущая некоторую свободу, поскольку его план казался мне не самым ужасным при сложившихся обстоятельствах. Могу признаться, что, прежде чем мой стакан опустел, страхи мои значительно уменьшились. За это время Раффлз надел полупальто поверх блейзера, небрежно нахлобучил мягкую фетровую шляпу на копну своих волнистых волос и улыбнулся, когда я передал ему графин.

– Позже, мой друг, только когда мы вернемся, – ответил он на мое молчаливое предложение. – Сначала дело, потом развлечения. Кстати, ты обратил внимание на то, какой сегодня день? – заметил он, кивая на календарь, выполненный в старинном стиле. – Пятнадцатое марта.

Я выпил последний глоток из своего стакана, а он добавил:

– Мартовские иды [2] Мартовские иды – (перен.) день роковых событий: в мартовские иды был убит Юлий Цезарь (иды – 15-е число марта, мая, июля, октября или 13-е число в остальных месяцах древнеримского календаря). , помнишь? Ну, Зайчонок, мальчик мой? Ты же никогда их не забудешь, верно?

Рассмеявшись, он швырнул совок угля в камин, после чего выключил газ, как экономный хозяин. И как только каминные часы пробили дважды, мы вышли из дома.

Пикадилли представляла собой реку молочного тумана, обрамленную по «берегам» мутными фонарями и покрытую тонким слоем прилипающей к обуви жидкой грязи. На пустынной улице мы больше не встретили желающих прогуляться по ночному городу. Нас лишь подозрительно осмотрел дежурный констебль. Правда, он почти сразу же почтительно коснулся пальцами своего шлема, узнав моего спутника.

– Как видишь, полиции я знаком, – рассмеялся Раффлз, когда мы проходили мимо констебля. – Вот ведь бедолаги, им приходится бодрствовать даже в такую жуткую погоду! Туман может раздражать таких людей, как ты и я, Зайчонок, а вот для преступных элементов это просто благодать. Ну вот, впрочем, мы и пришли. Могу поклясться, что наш клиент уже давно спокойно спит в своей кроватке и видит десятый сон.

Мы свернули на Бонд-стрит и остановились через несколько ярдов по правой стороне. Раффлз вглядывался в окна какого-то дома на другой стороне улицы, хотя те были едва различимы сквозь густую пелену тумана. Тем более что рядом не оказалось ни единого достойного источника света. Эти окна располагались как раз над лавкой ювелира, насколько я мог судить по вывеске, едва освещаемой тусклым сиянием, исходящим из узкого смотрового отверстия в двери. Но вся верхняя часть здания, а также дверь, ведущая в жилую часть дома и располагающаяся неподалеку от магазинной, были погружены в полную темноту. Они казались мне зловеще черными, как, впрочем, и само хмурое небо над ними.

– Может, прекратим эту вылазку, отложим наше предприятие, перенесем на другой раз? – взмолился я. – Или подождем хотя бы до утра, утром гораздо удобней навещать своих друзей.

– Времени совсем не остается, – отмахнулся Раффлз. – Я же говорил тебе, что у меня есть свой ключ. Мы преподнесем ему небольшой сюрприз. Молчи и следуй за мной. Вперед!

Крепко ухватив мою правую руку, он увлек меня на другую сторону улицы, ловко открыл замок своим ключом, втащил меня в дом и уже через секунду осторожно и почти беззвучно закрыл за нами входную дверь. Мы очутились в полной темноте. Где-то снаружи послышались чьи-то мерные шаги, приближающиеся к дому. Мы обратили на них внимание еще раньше, когда стояли там, на улице, в густом тумане, и даже потом, когда перебегали на другую сторону Бонд-стрит. Теперь же, когда они прозвучали совсем близко, я почувствовал, как приятель буквально застыл на месте и до боли сжал мое предплечье.

– Это может быть он сам, – прошептал Раффлз. – Этот черт любит полуночничать. Ни звука, Зайчонок! Иначе мы можем перепугать его до смерти, и тогда нам не поздоровится. Не будем рисковать. Тсс!

Но размеренные шаги миновали здание. Тот, кто шел сейчас по улице, не стал останавливаться перед нашим домом, а прошествовал дальше по своим делам. Раффлз выдохнул с облегчением, и я не без удовольствия почувствовал, как его стальная хватка оставляет мою руку.

– И все равно, не стоит шуметь, – продолжал он, все так же заговорщицки шепча мне эти слова. – Мы можем здорово испугать его, где бы он сейчас ни находился, понимаешь? Поэтому слушайся меня и ни о чем сейчас не расспрашивай. Снимай ботинки и следуй за мной.

Может быть, вы удивитесь, но я молча повиновался. Просто вы никогда не видели Эй-Джея Раффлза и не знакомы с этим удивительным человеком. Он обладает какой-то непостижимой, завораживающей властью вкупе со способностью всегда и во всем становиться командиром. Он усыпляет вашу волю, причем делает это ненавязчиво, и у вас при этом возникает некое чувство умиротворения, и вот вы уже уверены в его полной правоте и готовы подчиняться ему всегда и во всем. Нельзя было не последовать сейчас за ним, когда он сам двинулся вперед, полный энергии и воли к победе. Конечно, у вас мог возникнуть вопрос, зачем мне все это надо, но его тут же сменяла уверенность: вопросы потом, а сначала – действия. Итак, услышав, как он снимает свои ботинки, я тут же последовал его примеру и через пару секунд уже стоял босой возле лестницы, дыша в затылок своему товарищу. Я начинал смутно сомневаться в правильности наших действий. Уж больно странными они мне теперь казались. Что за необычный способ просить денег у состоятельного джентльмена, да еще посреди ночи? Но, наверное, этот господин и Раффлз были действительно близкими друзьями и доверяли друг другу, как никто другой. И еще я пришел к выводу, что эти двое имели давнюю привычку подшучивать друг над другом и вообще считались большими любителями розыгрышей.