Эллери Куин - Трагедия Зет. Бюро расследований Квина (рассказы)

— Трудно сказать, — доложил он, поднявшись. — На вид все в порядке, но на вашем месте, мистер Хьюм, я вызвал бы специалиста из телефонной компании.

Хьюм кивнул.

— Почему бы не вскрыть эти конверты, мистер Хьюм? — предложила я. — Возможно, письма внутри не соответствуют копиям.

Он посмотрел на меня, улыбнулся и снова взял конверты. Но все послания были идентичны прочитанным нами копиям. Окружной прокурор, казалось, особенно заинтересовался приложением к письму в тюрьму Алгонкин, приколотым к оригиналу скрепкой. Оно содержало список имен, рекомендованных к повышению по службе. Хьюм внимательно изучил его, потом отбросил в сторону.

— Ничего. Спасибо за догадку, мисс Тамм. — Он поднял трубку телефона на столе. — Отдел информации? Окружной прокурор Хьюм. Дайте мне домашний телефон Фанни Кайзер — местный… Благодарю вас. — Хьюм назвал номер и стал ждать. Мы услышали гудок звонка телефониста. — Не отвечает? Хмм… — Он опустил трубку на рычаг. — Прежде всего нам нужно расспросить мисс Фанни Кайзер. — Хьюм потер руки с мальчишеским, хотя и мрачным удовлетворением.

Я придвинулась ближе к столу. Рядом с креслом, где сидел убитый, находился кофейный столик. На нем стояли электрический кофейник, чашка и блюдце на подносе. Я с любопытством притронулась к кофейнику — он был еще теплым. На дне чашки оставалась кофейная гуща.

Моя теория ползла вверх, как веревка индийского факира. Я горячо надеялась, что она окажется более устойчивой. Если это правда…

Я отвернулась с торжеством в глазах — боюсь, достаточно заметным. Окружной прокурор Хьюм смотрел на меня почти сердито. Я не сомневалась, что он намерен расспросить или отчитать меня, но тут произошло нечто изменившее весь ход расследования.

Его обнаружение задержалось на некоторое время.

Снаружи из коридора послышались голоса и шарканье ног, и в следующий момент один из людей Кеньона, стоящий в дверях, пробормотал извинение и шагнул в сторону, склонившись, словно в присутствии королевской особы. Все разговоры прекратились, а я заинтересовалась, кем могла быть эта могущественная личность, заставившая человека, облеченного властью, уступить дорогу.

Но мужчина, появившийся в дверном проеме, едва ли обладал внушительной внешностью. Это был маленький и абсолютно лысый старичок с розовыми щеками, обычно ассоциирующимися со снисходительным дедушкой, и солидным брюшком, нависавшим над бедрами. Пальто его выглядело весьма поношенным.

Но при виде глаз посетителя мое впечатление о нем сразу же изменилось. В них ощущалась сила, которую признали бы в любой компании. Голубые щелочки под бровями походили на две ледышки — твердые и безжалостные глаза мудреца, познавшего все зло этого мира. Они выглядели не просто коварными, а поистине сатанинскими. Особенно ужасными делал их контраст с веселой улыбкой и стариковским покачиванием розового лысого черепа.

Я с удивлением смотрела, как Джон Хьюм — реформатор, защитник народа, Давид, бросающий очищенные огнем камни в чудовищного Голиафа, — быстро пересек комнату и схватил пухлые ручки старика с явными признаками уважения и удовольствия.

Притворялся ли он? Едва ли от него мог ускользнуть безжалостный холод в глазах пришедшего. Возможно, его собственные энергия и праведность были такими же фальшивыми, как улыбка старичка…

Я бросила взгляд на отца, но не заметила критического выражения на его честной безобразной физиономии.

— Только что услышал новости, — пискнул старичок детским дискантом. — Ужасно, Джон. Я сразу поспешил сюда. Есть какой-нибудь прогресс?

— Очень скромный, — признался Хьюм и повел старика через комнату. — Мисс Тамм, позвольте представить вам человека, в чьих руках мое политическое будущее, — Руфуса Коттона. А это, Руф, инспектор Тамм из Нью-Йорка.

Руфус Коттон с улыбкой стиснул мою руку:

— Это неожиданное удовольствие, дорогая.

Потом его пухлые щеки ввалились, и Коттон добавил, повернувшись к отцу и все еще держа меня за руку, которую я деликатно высвободила, на что он, казалось, не обратил внимания.

— Так это великий инспектор Тамм! Слышал о вас, инспектор. Мой старый нью-йоркский друг комиссар Бербидж — вы ведь работали при нем, не так ли? — часто о вас говорил.

Отец смущенно кашлянул.

— Значит, вы поддерживаете Хьюма? Я тоже слышал о вас, Коттон.

— Да, — пискнул Руфус Коттон. — Джон должен стать следующим сенатором от округа Тилден. Я делаю то немногое, что в моих силах, чтобы помочь ему. А теперь этот кошмар — господи! — Он кудахтал, как старая наседка, но его сверкающие злобой глаза оставались неподвижными. — А теперь прошу извинить меня, инспектор, и вас, дорогая моя, — продолжал он, повернувшись ко мне с сияющей улыбкой. — Мы с Джоном должны обсудить это ужасное событие, которое может повлиять на политическую ситуацию… — Продолжая болтать, он отвел в сторону окружного прокурора, и несколько минут они беседовали вполголоса.