Эдмунд Криспин - Убийство в магазине игрушек

– Может быть, – отважился он, – двадцать пять фунтов?..

– Двадцать пять фунтов! Двадцать пять фунтов! – Кадоган угрожающе помахал револьвером. – О каком отдыхе может идти речь при наличии лишь двадцати пяти фунтов? Я начинаю прокисать, мой дорогой Эрвин. Мне до смерти надоел Сент-Джонс-Вуд. У меня нет свежих идей. Мне необходимо переменить место – новые люди, впечатления, щекочущие нервы приключения. Как поздний Вордсворт [2], я живу на свой духовный капитал.

– Поздний Вордсворт, – хихикнул мистер Споуд и тут же осекся, заподозрив, что совершил бестактность.

Но Кадоган продолжал гнуть свою линию, несмотря ни на что:

– В сущности, я жажду романтики. Вот почему я учусь стрелять из револьвера. И вот почему мне, скорей всего, придется из него вас застрелить, если вы не дадите мне пятьдесят фунтов.

Мистер Споуд опасливо отступил назад. Кадоган продолжал:

– Я веду растительный образ жизни. Я преждевременно старею. Сами боги состарились, когда у них отняли Фрейю и некому стало ухаживать за золотыми яблоками [3]. Вы, мой дорогой Эрвин, должны были бы финансировать мне роскошные каникулы, вместо того чтобы мелочно препираться по поводу каких-то пятидесяти фунтов.

– Может быть, вы хотели бы провести со мной несколько дней в Кэкстонс-Фолли?

– А вы можете предоставить мне приключения, восторг, очаровательных женщин?

– Что за фантазии из плутовского романа, – сказал мистер Споуд. – Разве что мою жену… – Он, похоже, был бы не прочь пожертвовать своей женой ради возрождения к жизни выдающегося поэта, да и ради чего угодно и кого угодно еще, если на то пошло. Элси временами бывала крайне утомительна. – Кроме того, – продолжал он с надеждой, – есть еще эта поездка с лекциями в Америку…

– Я уже говорил вам, Эрвин, чтобы вы не заикались об этом снова. Я не могу читать лекции ни в коем случае, – с этими словами Кадоган стал широкими шагами ходить по лужайке. Мистер Споуд с грустью заметил небольшую проплешину в его коротко стриженных темных волосах. – У меня нет желания читать лекции. Я отказываюсь читать лекции. К чему мне Америка, когда меня тянет в Пуатем [4]или Логрес [5]? Повторяю: я старею и теряю свежесть восприятия. Я стал расчетлив. Я проявляю осмотрительность. Сегодня утром я поймал себя на том, что плачу по счету, как только он пришел. Всему этому надо положить конец. Будь на дворе другая эпоха, я бы пожирал сердца младенцев, только что вырванные из груди, лишь бы вернуть мою утраченную юность. А в наше время, – остановившись рядом с мистером Споудом, он хлопнул его по спине с таким энтузиазмом, что сей несчастный чуть не уткнулся носом в землю, – мне остается отправиться в Оксфорд.

– Оксфорд? Ах! – мистер Споуд вздохнул с облегчением. Он обрадовался этой временной передышке в приводящих его в замешательство деловых требованиях. – Очень хорошая идея. Я иногда жалею о том, что перевел свой бизнес в город, даже спустя год. Невозможно прожить там столько, сколько прожил я, и не испытывать порой ностальгии.

Он самодовольно похлопал себя по довольно кричащему жилету оттенка «лиловая петуния», обтягивающему его маленькую пухленькую фигурку, как будто это чувство каким-то образом делало ему честь.

– Еще бы вам ее не испытывать, – аристократические черты Кадогана исказила суровая гримаса, – «Оксфорд, ты – цвет всех городов» [6]. Или это был Лондон? Впрочем, какая разница.

Мистер Споуд нерешительно почесал кончик носа.

– Оксфорд, – продолжал нараспев Кадоган, – «град шпилей дремлющих» [7], кукования кукушки, отзывающегося эхом, город колоколов в великом изобилье (так что иной раз и сосредоточиться трудновато), зачарованный жаворонками, опутанный сетями грачиных стай, опоясанный реками. Вы когда-нибудь задумывались, насколько гений Хопкинса [8]заключался в расстановке предметов в неправильном порядке? «Оксфорд – питомник юности цветущей» [9]. Нет, это был Кембридж, но все равно. Конечно, – Кадоган наставительно помахал револьвером перед носом перепуганного мистера Споуда, – я терпеть не мог этот город, когда был студентом: я считал его убогим, инфантильным, ограниченным и незрелым. Но я забуду об этом. Я вернусь с глазами, блестящими ностальгической слезой, и с восторженно разинутым ртом. И для всего этого, – его голос прозвучал осуждающе, – мне понадобятся деньги. – Сердце мистера Споуда екнуло. – Пятьдесят фунтов.

Мистер Споуд кашлянул:

– По правде говоря, я не представляю…

– Так насядьте на Натлинга, отфутбольте Орлика, – с жаром произнес Кадоган. Он схватил мистера Споуда за руку. – Зайдемте-ка, обсудим это за выпивкой, чтобы успокоить нервишки. Бог ты мой! Я упакую багаж, сяду в поезд и снова приеду в Оксфорд…