Роберт Райан - Земля мертвецов

Меткалф принялся расстегивать мундир, а миссис Грегсон с мисс Пиппери прятали друг от друга глаза, чтобы не захихикать вслух.

Они уже закончили стену и собирались перебираться к парнику, когда услышали мужской плач.

Ватсон, отодвинув занавеску, вышел из офицерской палаты в узкий коридор, закончившийся комнатой с такими же высокими потолками, но с широкими окнами, дававшими больше света. Пожалуй, бывшая трапезная, только запущенная: под протечками крыши стояли жестяные ведра, и капли выбивали на них музыкальные ноты. Кровати располагались как у офицеров – в два ряда лицом друг к другу, однако здесь был только один обогреватель, а пузатую печурку еще не затопили, и мороз пощипывал кожу.

– Майор Ватсон! Это вы, сэр?

Ватсон обернулся направо. Сержанта он узнал не сразу – его левый глаз был закрыт толстой повязкой, скрывавшей бо€льшую часть лица. Но такой нос забыть невозможно.

– Сержант Шипоботтом!

– Точно, сэр, Шипоботтом. Как вы, сэр?

– Ваш капитан говорил, что вас ранили, но на долгую беседу у нас времени не было. Как попали сюда Парни из Ли?

Ватсон говорил громко, как всегда, имея дело с фабричными рабочими, глуховатыми от вечного шума машин. Зато они навострились читать по губам, и это умение пригодилось в траншеях.

Шипоботтом указал на повязку.

– Получил в брюхо. И осколок в глазу…

– Нет-нет, друг мой, –  рассмеялся Ватсон. –  Я имел в виду – как вы попали в Бельгию. В последний раз я видел вас в Египте, и направлялись вы к Дарданеллам.

– Точно, сэр, да с тех пор месяц минул.

Ватсон не сразу научился разбирать ланкаширский выговор Парней из Ли с их, как говорили, «кашей во рту», но, проработав месяц их полковым врачом – солдаты охотно соглашались на опыты с переливанием за шиллинг и капельку рома, –  привык. Одна из странностей войны – она сводила вместе людей из разных мест и разных классов, которым в другое время не выпало бы случая заговорить друг с другом. Такое нарушение национальных (и отчасти классовых) границ Ватсон скорее приветствовал. Даже если оно порой затрудняло разговор.

– Вы поправились, сэр? Не трясет больше?

– Да, спасибо. –  У Ватсона в Египте началась умеренная малярия, достаточно изнуряющая, чтобы его отправили на родину. –  Совершенно здоров, рецидивов нет, тьфу-тьфу-тьфу. Так вас прямо из Египта послали сюда?

– Ну да. Мы, как вы и сказали, вроде как к Дарданеллам готовились… а нас сюда пихнули. Чтобы мы, мол, зелень, привыкали к окопной жизни.

Ватсон уловил запашок в его дыхании.

– Вы пили, Шипоботтом?

Тот уставился на врача, скроив мину, столь же забавную как его имя, которое, по словам владельца, пошло с тех пор, как первый Шипоботтом, разыскивая овцу, по самое брюхо искупался в ручье.

Кажется, он хотел отпереться, но передумал.

– Было дело. Самую малость. Не нажалуетесь на меня, сэр?

– Не стану. Но вы это напрасно. Здесь вам больше пить не следует. Вы поняли?

– Да-да…

– А как остальные?

Шипоботтом помрачнел.

– Держимся. Вот капитана Левертона потеряли. Жалко-то как…

– И мне жаль. –  Ватсон говорил правду. Левертон был хорошим офицером и заметно старше большинства. Британской армии не хватало зрелых мужчин. –  Как это случилось?

– Какая-то желудочная болезнь. Под конец ужас что творилось. Вы бы, поди, его спасли.

Дизентерия, кишечные заболевания и, как на себе убедился Ватсон, малярия были обычным явлением.

– Я уверен, врачи сделали все возможное.

В свободном от повязки глазу Шипоботтома таилось сомнение.

– Этого де Гриффона капитаном поставили. Мы все решили: это потому, что его родня на короткой ноге с благородными. Богатеи вроде как. Ну и последыш он. Только нет, парень справляется. Думаю, удержится в капитанах.

– Не сомневаюсь. Он очень за вас беспокоился.

Ватсон знал, что де Гриффон происходит из состоятельной семьи, но он умел находить общий язык с рядовыми. Что, однако, означает «последыш»? Скорее всего, изнеженный младший сынок?

– А здесь, во Франции, в бою побывали?

– Не. Под пушками только. Чертовы пушкари не жалеют на нас снарядов. Хуже всего «окопная стопа». Снимет иной парень сапоги, а нога раздулась со свежий каравай. Я им говорил, надо разуваться, разматывать обмотки и втирать китовый жир, да только он и смердит же! Не знаю, как киты эту вонь терпят. А потом и мне попало. Доктор Майлс говорит, под повязкой просто царапина. Думаю, скоро вернусь к ребятам.

– А жена ваша как? Семья?