Роберт Райан - Земля мертвецов

– Макколл, сэр. Не «домой», док? – невнятно спросил с носилок солдат, заметив, что Ватсон занялся им. Лицо под маской грязи принадлежало мальчику восемнадцати или девятнадцати лет.

– Посмотрим… – сдержанно отозвался Ватсон.

Домой или не домой… пареньку надо было думать не о том. Майор читал статистику выживания при проникающих брюшных ранениях, связанных с заражением от почвы и ткани одежды, вбитой осколками во внутренности. Читал и о газовой гангрене, от которой кожа натягивалась как барабан, а потом лопалась, издавая упомянутый миссис Грегсон гнилостный запах. Забыть такое было нелегко. Этим запахом пропитались отдельные палаты байольского госпиталя, и никакая уборка не могла его изгнать.

Ватсон рассматривал нашивку о ранении на грязном рукаве.

– Куда вас ранило в прошлый раз?

– Пулевое в плечо, сэр. Пустяк.

Ватсон, в давние времена раненный так же, посочувствовал парню.

– Я не хочу домой, сэр.

– Неужели? – удивился Ватсон.

– Да. Не хочу бросать своих. Вы не верьте разговорам. Эта война пробирает до печенок.

Ватсон подмигнул парню, как тайному соучастнику. Раненый говорил правду: ужасы кампании порождали необыкновенное чувство товарищества, и некоторые наслаждались им вопреки всем бедам. Этого чувства недоставало и Ватсону после отставки. Впрочем, тогда была другая война. Хотя кое-что остается неизменным: гордость, когда испытал себя в бою и вышел из него, не дрогнув; возможность есть, спать и сражаться рядом с людьми, за которых жизни не пожалеешь; горькая и сладкая радость даже самой малой победы. Со времен службы Ватсон редко переживал подобные чувства, разве что когда Холмс выдергивал его из уюта мирной жизни.

– Младшая сестра Дженнингс, вы не подадите ножницы? Посмотрим, что у него там. –  Он присмотрелся к бирке. Пометки «М» нет – только часть, имя и чин. –  Рядовой, на перевязочном пункте вам что-нибудь давали?

– Вроде чего, сэр?

– От боли?

– Доктор дал глоточек рома. Да мне не так уж плохо. –  Он сумел весело улыбнуться, но улыбка продержалась недолго.

– Полежите пока. Мы вам что-нибудь дадим. Морфий, пожалуйста.

– Морфий кончился, –  шепнула Дженнингс.

– Что?

– Морфина нет. Только что послали за ним в главное.

– Тогда аспирин. Хоть это есть?

Могло и не быть: недостача фенола ограничивала производство препарата по обе стороны фронта.

– Есть.

– Так попробуем его.

Аспирин был германским препаратом, но Ватсон был уверен, что парень не станет воротить нос.

– Погодите, а tinctura opii camphorata есть?

– Да, кажется.

Это был самый слабый из препаратов опия, но все же сильнее аспирина.

Пока санитар бегал за микстурой, Ватсон срезал верхние слои бинтов. По краям все проступала кровь.

– На вид не так страшно, –  солгал врач. –  Откиньте голову, рядовой Макколл, отдохните немного. –  Он подписал на бирке «Требуется М». Затем: «Просвечивание».

Парень послушался, и Ватсон, снимая повязку, тихо заговорил с сестрой, которая поила раненого микстурой:

– Я хотел вам объяснить, когда сестра помешала.

– Вы видели сестру Спенс в плохую минуту, майор. Вообще-то она добрая и самоотверженная.

– Не сомневаюсь. –  Ватсон продолжал, показав на горло сестры: – Я понял по этому пятну – впрочем, для такого пустяка это слишком сильно сказано – у вас на шее. Такие красивые звездообразные шрамики оставляют только москиты Сент-Киттса – Culicoides clasterri , –  встречающиеся также на Невисе.

– А, да. Мы их называли «сладкими мошками».

– А единственное, что могло привести британское семейство в те места, кроме, может быть, церкви, это сахарный бизнес.

Младшая сестра иронически вздернула бровь:

– Скажите, майор, вы всегда выискиваете пятнышки на шее у ваших сестер?

От улыбки на ее щеках появились соблазнительные ямочки. У майора из-под ворота уже забрызганной кровью рубашки пополз румянец. Он склонился над повязкой.

– И где вы познакомились с москитами Карибских островов, майор?

– Здесь, думаю, нужны салфетки. С москитами? А, читал монографию. Мне ее рекомендовал… – Ватсон замялся. –  У меня был хороший наставник, младшая сестра Дженнингс.

Хороший? Лучший, Ватсон! Самый лучший!

Этот комментарий он пропустил мимо ушей. Память играла с ним шутки. Ватсон понимал, что это никак не связано с бывшим другом и коллегой, ведь, столкнись они теперь на улице, Холмс на него и не взглянет.