– Послушай, Саймон, – тетя Ребекка взглянула на меня своими большими карими глазами, блестевшими от слез. – Я никак не могу ей помочь. Боюсь, что сделаю только хуже. Возьми зонт и беги к мистеру Торесу. Он должен быть сейчас дома. Скажи, чтобы бросал все свои дела и срочно шел к нам.
Конечно же, я не послушал ее насчет зонта и выбежал на улицу в домашней одежде. Тетя что-то кричала мне вслед, но я не мог или даже не хотел ее слышать. Так быстро, наверное, я прежде никогда не бегал. Ноги вгрызались в размытую глиняную дорогу, и во все стороны летели брызги и комья грязи. Но меня это совершенно не волновало. Я не мог думать ни о чем другом, кроме раненой собаки. Казалось, что, если я сейчас хоть немного сбавлю темп, она умрет.
Старый дом ветеринара Альберто Тореса находился на окраине деревни. Он напоминал съежившуюся на солнце изюминку – настолько сильно его потрепало время. Сам Торес был высоким смуглым мужчиной с густыми волосами, вечно торчавшими в разные стороны. Почти всю свою жизнь он прожил в полном одиночестве в старом доме, занимаясь лечением животных. Соседи ценили и уважали его за доброту, но никто не мог с ним подружиться, так как Альберто Торес был довольно странным человеком со своими причудами.
Я подлетел к его дому, едва не навернувшись на крыльце, и со всей силы начал барабанить в дверь.
– Мистер Торес, откройте, пожалуйста! Мистер Торес! – кричал я сквозь звук дождя, заглушавший мои слова.
Дверь отворилась настолько неожиданно, что я буквально ввалился внутрь дома, вскрикнув от удивления. Торес поднял меня с пола и оглядел с ног до головы мою перепачканную натуру.
– Саймон, привет. Что случилось? – Он наклонился, чтобы оказаться на уровне моего роста.
– Там! Помощь! Очень нужна! Помощь! Ваша! – Вместо осмысленной фразы удавались лишь отдельные слова.
– Спокойно. – Торес положил руку мне на плечо. – Скажи, что ты хочешь.
– У нас… – я прикусил губу, подбирая слова. – У нас в доме собака, у нее сломана лапа, и она истекает кровью!
– Пройди в дом, – ветеринар кивнул в сторону гостиной. – Там на кресле лежит полотенце, можешь хоть немного стереть с себя грязь. И жди меня, я быстро оденусь.
Не успел я оглянуться, как Альберто Торес, перепрыгивая через ступени, помчался вверх по лестнице и исчез на втором этаже. Оказавшись один, я последовал его совету и прошел в гостиную, где нашел то самое полотенце. Только тогда я осознал, что весь покрыт слоем грязи. Обернувшись назад, я увидел мокрые глиняные следы, тянувшиеся за мной от самого входа. Стоило бы постыдиться, что я испачкал пол, но дело в том, что вся гостиная была завалена разным хламом. Чего здесь только не было. В глаза бросался чемоданчик с инструментами мистера Тореса – он аккуратно стоял на столе и казался чем-то чужеродным на этой странной свалке. Я постарался припомнить хоть один случай, когда видел ветеринара без чемоданчика, но не смог. В моей голове они были единым целым.
Альберто Торес спустился через несколько минут одетый в коричневый костюм с несколькими заплатками и легким, уверенным движением извлек зонт из-под одной из куч хлама. От удивления я открыл рот. Это было так странно. Торес схватил со стола чемоданчик и, даже не поворачиваясь в мою сторону, направился к выходу.
– Пойдем скорее, нам нужно спешить, – бросил он мне на ходу.
Когда мы пришли в дом тети Ребекки, она все так же сидела рядом с собакой и гладила ее по голове, а та, тяжело дыша, лежала с закрытыми глазами. Альберто коротко попросил тетю отойти в сторону. Она неукоснительно повиновалась приказу ветеринара.
Я не знаю, как правильно передать на бумаге то, что я тогда увидел. Боже мой! Как нежно и трепетно Торес обращался с псом. Каждое его движение было уверенным, но в то же время очень аккуратным. Пес доверился незнакомому человеку, будто чувствовал: он не причинит ему вреда, он хочет помочь. Трудно сказать, сколько времени прошло с того момента, как Торес принялся за дело. Может быть, час, два, а может, и пятнадцать минут. Когда все было закончено, мы укутали пса в одеяло и положили поближе к камину, чтобы он мог наконец согреться.
Альберто Торес сел на табуретку, тяжело вздохнул и достал из кармана пачку папирос. Тяжелый табачный дым заполнил собой помещение. Пес не сводил благодарного взгляда с ветеринара. Альберто улыбнулся ему в ответ и сказал: «Так-то лучше, дружок. Теперь все будет хорошо».
Я на всю жизнь запомнил то далекое мгновение. До сих пор прекрасно помню все вплоть до самых мелочей: пса, укутанного в красно-черное одеяло, мистера Тореса, поправляющего длинную челку, сбившуюся на лоб, тетю Ребекку, нервно покусывающую ногти, и, конечно, самого себя.
Читать дальше