Домна Токмина - Я буду любить тебя вечно

В этой ситуации к месту приходилась фраза о третьем лишнем. Своим неожиданным появлением вошедшая испортила романтический ужин. Она поняла это по тому, что на накрытом газетами столе находилась еда: яйца, курица и бутылка вина.

– Ой, мамочки, мне плохо! – побледнела вдруг Птенчик и, похоже, приготовилась уйти в Нирвану. Трясущейся рукой дама опрокинула в себя наполненный стакан вина. Марина, будто, не узнав родственницу, быстро запрыгнула на верхнюю полку и притворилась спящей.

– Что с тобой, Танечка? – испугался попутчик и стал обмахивать её газетой, как веером.

Марина ничего о жизни сестры долгое время не слышала. Но зная её трепетное отношение к противоположному полу, нисколько не удивилась, что методы той не изменились. Привычка, – с целью завладения вниманием погрузиться в глубокий обморок и не очнуться, пока заинтересовавший её объект не проделает все соответствующие манипуляции, чтобы реанимировать её тело: искусственное дыхание, расстегивание пуговиц для доступа воздуха и так далее, – осталась.

– Дорогая, не пугай меня, – с трагическим придыханием в голосе взывал он к обморочному туловищу и нагонял опахалом столько воздуха, что вполне мог оживить давно умершего. Но Таня не подавала признаков жизни.

– Да сделай ты ей искусственное дыхание, – чуть вслух не произнесла Марина.

Видя крепко сбитую крестьянскую фигуру Татьяны, трудно было поверить, что эта девушка способна на выходки барышни из института благородных девиц.

– Танечка, что случилось? Может быть, я сказал что-то обидное? – пытался благородный рыцарь найти причину странного поведения дамы его сердца.

Понимая, что других средств реанимации, кроме как обмахивание газетой, пропитанной колбасными запахами, ей не дождаться, Птенчик решила выползти из состояния прострации и слабым голосом пропела:

– Нет, ты здесь ни при чём, дорогой. Просто женщина, которая вошла в купе, как две капли похожа на мою покойную родственницу. Только малость постаревшая.

– Тебе не померещилось?

– Говорят, двойники у каждого человека бывают, теперь я полностью согласна. Такое необычное сходство! Правда, волосы у Маринки были погуще. Да и сама была посправнее. Эта уж больно худая.

– Вот видишь, как легко можно ошибиться. Давай лучше я скажу тост, – засуетился джентльмен.

– Да, подожди ты, – прервала его нежно-ранимая особа, – про тетю Полю подумала. Ведь она до последней минуты не верила, что дочка утонула. Та ведь плавала как рыба. Тело так и не нашли, на берегу лежали её одежда и обувь. Мне сказали, что тетка умирает и всё время Мариночку зовет, чтобы проститься и в последний раз увидеться.

От этой новости у Марины появились слезы:

– Мама умирает.

Когда она убегала из дома, то меньше всего думала о матери, о её чувствах. Может быть, настало время для возвращения домой. Тем более, – это самое последнее место, где будет искать благоверный.

Но почему Птенчик жива, если она её отравила? Из-за Таньки пришлось пятнадцать лет числиться мертвой, чтобы не попасть в тюрьму.

Она должна увидеться с матерью в последний раз. Но как это сделать?

– Женщина, – прервала ее размышления Птенчик, – извините, пожалуйста, что нарушила сон. А Вам далеко ехать?

– Для этого Вы меня разбудили? – беглянка решила остаться неузнанной.

– Просто у меня к Вам просьба. Поезд к нашей станции подходит, времени нет разводить антимонии. Хочу, чтобы Вы поехали со мной, – сделала неожиданное предложение Татьяна.

– Но при чем здесь я? – Марина пыталась понять логику сестрицы, прежде чем согласиться.

– У меня родственница умирает, хочет с дочерью проститься. Только Вы можете её дочь изобразить: так с ней похожи! Как две капли воды! Если что, мы Вам заплатим за эту роль, как артистке, – убеждала она попутчицу.

– Как артистке? Откуда вы можете знать какая я артистка? А, если плохо роль сыграю?

Исходя из личного опыта, Марина не верила в добрые помыслы родственницы. Но ей хотелось понять, с какой целью она все это придумала.

– Не переживайте, тухлыми яйцами Вас не закидают. Там, куда мы поедем, мало в искусстве разбираются, – успокоила Танька.

– Это шанс мать увидеть. Наверное, судьба так распорядилась, что в одно купе с сестрицей поселила, – тихо произнесла Марина.

– Вы что-то сказали? – поинтересовалась Птенчик.

– Нет, ничего. Это я в роль вхожу, – успокоила ее начинающая актриса.

– Значит, – согласны? Я сразу поняла, что дома Вас никто не ждет, – и она выразительно посмотрела на старый невзрачный платок. Видимо, считая его главным препятствием к сердцу любого мужчины.