Максим Евсеев - За дверью

Иногда хочется порадоваться за таких людей и сказать: "отмучались". Никто так и не узнает, в какой мир попадет душа Игоря. Жизнь его состояла из грехов и страданий. Лишь смерть в такой момент может стать настоящим облегчением. Вот и она.

Его обнаружили примерно в семь часов следующего утра во время обхода. Дежурный заметил, как из камеры задержанного прямо у двери натекла огромная темная лужа. Молодой прапорщик с ужасом открыл дверь и, не в силах что-либо объяснить, сообщил в отдел. Когда на место прибыли Крылов с Бельцером и Степаном Викторовичем, от Игоря Петренко осталась только яркая, как рассвет солнца, улыбка на мертвом, холодном лице.

"География подлости, орфография ненависти

Апология невежества, мифология оптимизма

Законные гаубицы благонравия

Знатные пиршества благоразумия

Устами ребенка глаголет яма

Устами ребенка глаголет пуля"

Е.Летов "Русское поле экспериментов"

– Сергей, я думаю с вашими страхами мы разобрались, давайте приступим к следующей теме. – Облегченно выдохнул Бельцер, глядя в лицо своему посетителю и теребя наконечник ручки.

Тот с большой охотой спросил:

– Какой же?

– Поговорим с вами о вашей работе. Скажите мне, чем вы занимаетесь?

Мужчина по другую сторону стала несколько замялся и, поразмыслив, ответил:

– Я работаю швеей. Люблю шить.

Человек лет тридцати сидел перед психологом и рассказывал ему о том, из чего состоит его жизнь, полная проблем и страданий. Александр Германович частенько принимал у себя в кабинете людей, которым требовалась психотерапия и квалифицированная помощь специалиста. Прием он вел прямо в отделении милиции. Начальство не одобряло, но терпело, покуда штатный психолог хорошо выполнял свою работу.

Безусловно, услуги стоили денег. Один час копания в мозгу варьировался от тысячи до полутора тысяч рублей, что зависело от сложности ситуации и получаемых результатов.

Стоит сказать, Александр Германович охотно стремился помочь всем приходящим к нему на прием, благо он вел его не в рабочее время. Но и цвет денег он тоже очень любил. О чем, правда, стеснялся признаться даже самому себе.

Тем временем разговор между двумя мужчинами продолжился:

– Сергей, скажите, а вам сама работа нравится?

– Нет, не люблю. Я шить хочу, но работа – нет.

– Быть может вас там угнетают, не дают творческой свободы, свободы выбора? Скажите мне, я сохраню это в тайне.

Мужчина стеснялся. Его движения сковывались по рукам и ногам, он старался лишний раз не показывать своего настроения лицом и движениями головы. Ноги он сомкнул вместе. Красные, опухшие, но красивые глаза мужчина направлял в сторону, будто стараясь что-то найти в кабинете. То, чего сам Бельцер никак не может отыскать.

Сергей красил губы неяркой помадой. Красил он и ресницы. Но все делал так, что почти никто не замечал его стараний по ухаживанию за собой. На голове тоже соблюдался порядок. Длинные волосы вкупе с гладкой кожей на подбородке и под носом на каком-то отдаленном восприятии превращали его в девушку. Более того, шевелюра и вовсе часто приобретала лиловый цвет, что уж совсем выглядело чуждо в крупном провинциальном городе образца начала и середины нулевых.

Сергей немного приподнял хищно-зеленые глаза и обыкновенным для себя печальным тоном сказал:

– Я не знаю, меня все не любят. Где бы я ни был. Придираются.

– Кто именно к вам придирается?

– На работе, другие швеи, коллеги. Но они ладно, они женщины. Ко мне подходят молодые люди на улицах и регулярно бьют. Вас вот не бьют, а меня бьют, понимаете?

– Да, понимаю. Продолжайте. – Вздохнул психолог и подвел правую руку к мочке уха.

– Я хочу уйти с работы, но не могу. Я очень люблю ее, но не переношу. Вы же свою работу любите.

Бельцер столкнулся со сложным случаем, в человеке перед ним боролись за первенство два совершенно разных начала. Одно говорило: ему нужно жить по правилам, терпя и молясь. Второе наставляло, что свобода выбора – превыше всего. Сергей здесь именно для того, чтобы определиться. Над этим и работал психолог.

– Ну, уж если вы сравниваете свою работу с моей и тому подобное, то на самом деле это говорит о вас, как о личности, которой нужен какой-то мотор, сильный человек рядом. Вы это понимаете?

Мужчина замялся, но кивнул, что понял. Александр Германович продолжил:

– Перестаньте к этому стремиться. Это сложно, понимаю. Но сейчас наша с вами задача – отыскать сильного человека в себе самом.