Максим Евсеев - За дверью

Через несколько минут к труповозке поднесли девочку на носилках. Бесформенная органическая масса, уже почти непригодная к анализу, выглядела так, будто ее разорвали изнутри. Бельцер сумел рассмотреть огромные высохшие и почерневшие пятна крови, покрывавшее утепленную юбку девочки. Глаза у психолога округлились, щеки покраснели. Работа предстоит тяжелая и нервная.

– Фотографии сделали? – Спросил из машины Крылов.

Запыхавшийся сержант утвердительно кивнул. Ермилов тем временем осматривал цветок, однако ничего не найдя, положил его обратно в пакет и сел в труповозку. Бельцер все еще стоял и осматривал лес. Затем он повернулся к УАЗу и спросил Степана Викторовича:

– Сколько времени вам понадобится?

– Часов шесть, может семь. В общем, к вечеру управлюсь.

Тучный мужчина снова закурил. Он явно не хотел бы сегодня оставаться наедине со своей работой, именно поэтому его ноги смотрели куда угодно, но только не в направлении сгнившей школьницы.

– Ну, мы поедем или нет? – Нетерпеливо крикнул он.

– Сейчас, дай докурить. – Ответил ему Бельцер.

Мозгоправ продолжал мотать головой и оглядываться. Сигарета его явно не заботила так, как возможность заняться настоящей работой. Однако он не любил заставлять людей ждать и сразу после недовольных возгласов сержанта, уже усевшегося за руль, почесал уши и направился к УАЗу.

– Михаил Иванович, что думаете? – Спросил психолог, открывая дверь машины и садясь внутрь.

Крылов чуть отодвинулся и задумчиво взглянул на обшивку старенькой служебной машинки. Мысли его явно витали где-то вдали. Но на прямой вопрос от психолога он ответил четко:

– Думаю, что у нас сегодня будет много работы.

Бельцер еще раз улыбнулся, обнажив кривые, но белые зубы. Опытный психолог с большим стажем работы и многочисленными уголовными делами за спиной сразу разглядел в приезжем одиночку с выраженным чувством собственной важности. Бельцер очень "любил" таких персонажей за их очевидные слабости. А именно за глупость, самоуверенность и за неразборчивость в людях. Вот и Крылов для него стал таким же.

Обе машины тронулись с места, покидая залитый апрельским солнцем лес. Впереди у них блестел Петрозаводск во всей своей грязной весенней красе. Старые домики и скученные группы многочисленных луж несколько тормозили движение машин, из-за чего дорога до отделения вместо стандартных двадцати минут заняла почти сорок.

Александр Германович очень гордился своим городом и желая показать его приехавшему следователю, с довольным выражением лица обнажил белые зубы и пытался завести разговор. Уставший же после бессонной ночи Крылов не замечал жестов стареющего, но активного психолога. Следователь закутался в свое теплое осеннее пальто и вырубился как только они все сели в машины. Хоть немного, но ему нужно отдохнуть.

***

– Может пора поработать?

Недовольный, но бодрый голос патологоанатома был адресован Степану Викторовичу. Он надрывно кашлял после очередной выкуренной сигареты.

Ермилов выкинул в угол комнаты окурок, подтянул пояс на штанах, прочистил голос и с авторитетным видом заговорил.

– У девчонки язык отсутствует. Она пыталась кричать, но прокусила его и следом проглотила. Это моя гипотеза, думаю, она верна. Дальше, убийца забрал с собой один из ее внутренних органов. Судя по надрезу на правой части живота, ему приглянулась печень. – Степан Викторович посмотрел на патологоанатома. – Вообще это ты должен говорить, а не я.

Крылов, стоявший прямо у изголовья жертвы, внимательно следил за ходом осмотра. Он сложил руки за спиной и расставил ноги на уровне плеч. Всем своим видом он старался внушить себе и окружающим уверенность и бодрость. Его среднего по меркам мужчины роста вполне хватало, чтобы смотреть на все немного свысока.

Патологоанатом, высокий худой мужчина лет пятидесяти, дотошно осматривал каждый сантиметр тела. К его сосредоточенности и внимательности прибавлялась еще какая-то поэтичность, будто он представлял себе свою собственную работу как возможность попробовать себя в высоком искусстве.

– Что еще сказать, язык она себе перекусила. И пара ногтей оторвались. Возможно она сумела поцарапать или еще как-то повредить кожу убийцы. Правда эпителия под ногтями найти не могу, много времени прошло, да и тело лежало в неблагоприятных погодных условиях.

– Сколько точно она там пролежала? – Спросил Крылов, сверля взглядом заплывшие глаза девочки. Его острый подбородок оставался неподвижным.