Джо Алекс - Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет)

— Мистер Джоветт тоже говорит о перемене погоды, — сказал Алекс.

— Предсказание погоды является одним из наиболее древних занятий человека, — Снайдер обвел присутствующих взглядом, будто полагал, что никогда раньше они ни о чем подобном не слышали, — одним из наиболее обманчивых, хотя, возможно, именно из него произошли все религии… да… — он сделал глоток, осторожно поставил чашку, — … из предсказаний погоды и страха. Но пока что погода великолепная. А как известно, после бури всегда светит солнце, по крайней мере у нас, в Америке.

— Но, папочка, как ты знаешь, в Америке все наоборот, — весело ответила Дороти и внезапно замолчала. Оживление исчезло с ее лица, но быстро вернулось, как то пресловутое солнце после бури.

Она наклонила голову и погрузила ложку в горячие овсяные блинчики, плавающие в молоке. Джо, с интересом присматривавшийся к ней, медленно перевел взгляд на профессора.

— Надеюсь, что ваши приметы оправдаются и здесь. У нас тоже гроза не бывает долгой. Зато сложности с солнцем. Иногда оно прячется на месяцы, и никакие заклинания не могут извлечь его из-за туч.

Вошел Чанда, тихо присел за стол и глазами подал знак пухленькой горничной. Та исчезла и тут же вернулась, неся небольшую фарфоровую миску, украшенную восточным орнаментом.

Посмотрев на часы, Коули встал из-за стола:

— Двадцать минут девятого, — пробормотал он. — Мне пора идти.

Но Джо не смотрел на него. Слегка наклонившись в сторону Чанды, он не спускал глаз с Мерил Перри, которая подняла голову и взглянула на Коули. Джо показалось, будто он заметил, как они обменялись понимающими взглядами. Молодой инженер сделал почти неуловимый утвердительный кивок головой, превратившийся в общий поклон всем сидевшим за столом. Инженер вышел.

— Это означает, что у меня есть еще почти час, — Джоветт взглянул в окно. — Пока наш незаменимый Ромео, окутанный кардинальским пурпуром, все подготовит, я могу отдохнуть. Становится душно. Кажется, мы были правы, мистер Чанда, гроза надвигается.

Чанда с серьезным видом кивнул головой:

— Думаю, она начнется около двенадцати, — сказал он, глядя на Алекса. — Или чуть позже, или чуть раньше. Но как всегда около полудня, со стороны континента. Господин профессор справедливо заметил, что она не будет долгой. Но в это время года гроза бывает очень сильной.

— В таком случае, — профессор Снайдер сложил салфетку, лежавшую у него на коленях, — дитя мое, сегодня отдохни немного. Я иду в библиотеку и буду там работать.

— Я не устала.

— Ты долго сидела вчера за текстом. Да, библиотека господина генерала великолепна, в ней столько редкостей, что можно было бы провести здесь несколько лет, но ни один текст не стоит твоих бессонных ночей. Ты его уже переписала, да?

— Да, папочка. И хотела заняться трактатом об отливке. Я сделаю английский перевод и постараюсь скопировать оригинал. Трактат не очень большой. Но я не планировала эту работу на сегодняшнее утро.

— Очень рад, — профессор погладил Дороти по голове и обвел присутствующих гордым отцовским взглядом. Но вышколенное ухо Джо Алекса передало в мозг сигналы, благодаря которым утихшие было на минуту тревожные звоночки опять зазвенели. В этом диалоге, столь простом и естественном в тех обстоятельствах, в каких находились собеседники, было нечто театральное, будто все эти слова должны были быть сказаны при свидетелях, должны были быть услышаны.

— Буду очень доволен, если ты сыграешь до дождя партию в теннис, Дороти, — продолжал профессор Снайдер. — Я не знаю лучшей игры для молодых девушек. Теннис развивает рефлекс, дает силу, грацию, повышает выносливость организма. Кроме того, он учит нас бороться без кровопролития и гласа орудий. Чудесная игра! Я сам, хотя у меня почти нет возможности, никогда не могу наиграться вдоволь. Спроси, детка, не испытывает ли кто-либо желания поиграть? Мисс Перри? Не сыграли бы вы пару сетов с Дороти?

Мерил, которая в этот момент вставала, намереваясь выйти из столовой, остановилась в нерешительности.

— Да, безусловно, господин профессор… то есть… Дороти, с большим удовольствием. Но только попозже, хорошо? Сейчас мне нужно немного поработать. Я обещала генералу Сомервиллю отпечатать фотографии, которые вчера сделала, — она опустила голову и совсем тихо сказала: — Я имею в виду эту пару, Йети и Лэдни… Генерал хочет сегодня писать о них и намерен поместить в книге фотографию, поэтому попросил меня сделать снимки в разных ракурсах. Я должна проявить пленку, отпечатать снимки, немного подсушить. Я буду занята до одиннадцати, пожалуй, немного меньше. Потом только подброшу фотографии генералу в павильон и буду в твоем распоряжении, согласна?