Морис Леблан: Сочинения в трех томах. Том 2

Часто это бывает посланный из префектуры или полиции агент, который приходит посоветоваться в затруднительном деле. И тогда дон Луис использует необычайные способности своего ума. Кроме этих дел, кроме чтения книг по философии и другим отраслям науки, он занимается своим садом. Он обожает цветы и гордится ими. Не забыты еще успехи, достигнутые им на агрономической выставке, где он выставил махровую гвоздику, окрашенную в разные цвета, которой он дал имя «Гвоздика Арсена». В течение всего лета его цветники заполнены великолепными декоративными растениями, и он справедливо назвал свое жилище «Замком люпинов». Все виды люпинов находились там: люпин пестрый, люпин душистый и последняя новинка — люпин Люпена, изумительной красоты и расцветки.

Перед их пестрой массой стояла дощечка с надписью, взятой из стихов Эридана: «И в моем саду произрастают люпины».

Что же это? Признание? Почему бы и нет? Не сказал ли он однажды в интервью:

— Я его прекрасно знал, этого Люпена, он был не злой человек. Я не пойду так далеко, чтобы сравнивать его с семью мудрецами Греции, или предлагать его в качестве примера для будущих поколений, но судить надо о нем снисходительно, он был велик в добре и ограничен во зле. Те, кто страдал, благодаря ему, заслужили это. Судьба покарала бы их все равно, не сегодня — завтра, если бы он не опередил ее. Если сравнить Люпена, выбирающего свои жертвы среди бессердечных богачей, и тех великих финансистов, которые разоряют маленьких людей, — преимущество будет, безусловно, на стороне Люпена. С другой стороны, какое изобилие добрых поступков, сколько доказательств великодушия и бескорыстия.

Налетчик? Я это признаю. Плут? Я этого не отрицаю. Он был всем этим, но был и многим другим, кроме этого. И если он забавлял толпу своей ловкостью и изобретательностью, то другими вещами он вызывал восхищение.

Смеялись его выходкам, но восхищались его мужеством, храбростью, умом авантюриста, его хладнокровием, презрением к опасности, веселым характером, расточаемой им энергией, всеми качествами нашей нации, которые сверкали в эпоху, предшествующую мировой войне.

И когда дону Перенна замечали, что он говорит в прошедшем времени и, следовательно, считали его приключения законченными, он отвечал:

— Никоим образом: приключения — это жизнь Арсена Люпена; пока он жив, он будет центром приключений. Он так и сказал однажды: «Я бы хотел, чтобы на моей могиле написали: «Здесь покоится Арсен Люпен — авантюрист». Прихоть, которая является правдой. Он был мастером авантюры. Если любовь к приключениям иногда заставляла его шарить по карманам своего ближнего, она вела его также и к честным схваткам за справедливость и получение права на благородство, которое не всем доступно. Надо было видеть его в схватках, действующего, не щадящего своего здоровья и сил, презирающего смерть и испытывающего судьбу. И поэтому-то его надо простить, хотя он иногда надувал полицию и следователей. Будем снисходительны к одному из лучших образцов человека бесконечной энергии.

И дон Луис закончил, наклоняя голову:

— И потом, видите ли, у него было еще одно качество, которое не следует презирать и которое не так часто встречается в теперешнее время: чувство юмора!