Игорь Озеров - Из ниоткуда в никуда. Часть 3

– Странно все это, – ответил Максим. – Он вчера бодрее всех нас был. Да и ты говоришь, что выставка скоро… Зачем ему?

– Когда слишком много думаешь о мистике, то она может и случится, – Миша остановился. – Я не верю. Какое самоубийство? Или эта Снежана зачем‑то глупо пошутила или… Черт, черт… – выругался он, сорвавшись. – Ведь выставка через неделю… Этого не может быть.

Они быстро дошли до его дома. Поднялись в квартиру. Дверь была не заперта. Все оказалось правдой. В комнате, где вчера Максим рассматривал картины, на том самом крюке болталась обрезанная веревка, а под ней на полу лежало тело художника.

Кроме Снежаны в комнате находились два милиционера и врач в белом халате. Один из сотрудников сразу вытолкал их за дверь и спросил документы. Но за те несколько секунд, которые Максим провел в комнате, бывший следователь успел заметить, что у Германа около виска пробита голова.

Оставив участковому свои данные, они вышли на лестничную площадку. За ними выбежала заплаканная девушка.

– Я вчера ночью с ним поругалась, – всхлипывая, рассказала Снежана, будто оправдываясь, – и ушла к подруге. Утром вернулась и вот…

– Ты держись, – не глядя на нее сказал Михаил. – Мы зайдем попозже. Если что, звони. Хотя… – он махнул рукой. – Тут уже ничего не сделаешь: все пропало…

Глава 4

Максим с Мишей вышли на улицу и прямо у подъезда столкнулись с Ильей. Ему тоже позвонила Снежана. Если у Ильи и были какие‑то сомнения, то по их лицам он понял, что несчастье произошло на самом деле.

Они втроем молча, не сговариваясь, направились в тот же пивбар. Все было как вчера.

– Помянуть надо, а пиво для этого не пойдет, – сказал Илья, когда они расположились на привычном месте.

– Я все взял, – показал на свою сумку Михаил.

Никто не удивился такой предусмотрительности. Почему‑то к Мише все сразу относились как к человеку, который должен думать за всех и обо всем. Но сегодня было заметно, что мысли его очень далеко.

– Даже не знаю, что теперь делать, – пробормотал Михаил, делясь своими сомнениями. – У меня все было готово. Я кучу денег на эту выставку занял, – он смотрел в окно, часто хлопая длинными ресницами, будто сдерживаясь, чтобы не заплакать.

– Значит надо сделать так, чтобы она прошла несмотря ни на что, – поддержал его Илья.

– Правда? – схватился за эту мысль Михаил. – А ведь Гера был бы рад… Ему так хотелось, чтобы люди увидели его картины, – он пытался заглянуть в глаза то Илье, то Максиму. – Гера и про деньги знал… Мы с ним договаривались после выставки продать несколько картин, когда они вырастут в цене.

– Ну если договорились, то продашь, – успокоил его Илья.

– Ты действительно так думаешь? – приободренный поддержкой схватил его за руку Михаил. – Но ведь это правильно? Герман бы и сам так сделал, если бы… Мне надо бежать… – вдруг решил он. – Еще столько дел. Ребята, я пойду, а вы оставайтесь.

Миша достал из сумки бутылку водки. Поставил ее на подоконник. Потом несколько пакетов и положил их рядом.

– Мне надо бежать, – повторил он. – Выставка должна пройти несмотря ни на что. Он получит заслуженную славу… Пусть хотя бы после смерти.

Миша ушел. Илья, как и вчера, принес четыре кружки. Сегодня пиво было только в двух. Он открыл бутылку и налил водку в пустые кружки. Быстро выпили, чтобы не привлекать внимание. Развернули пакеты. Там оказались несколько соленых огурцов, порезанная колбаса и хлеб.

– Очень заботливый приятель, – удивился Максим.

– Что бы ни случилось, Миша всегда все помнит.

– А сколько сейчас стоят эти картины?

– Никто тебе не скажет, – ответил Илья, делая бутерброд. – Это же не колбаса в магазине. И картины разные, и покупатели. Но я знаю, что к нему часто приезжали желающие купить. И точно не дешево.

– А он продавал?

– Не знаю. Гера вообще мне кажется о деньгах не думал. Поэтому у него их никогда и не было. Но Миша прав: после выставки картины точно подорожают, – Илья еще раз разлил водку по кружкам, – а после смерти художника станут бесценными. Потому что новых он уже не нарисует. И кстати, ты вчера видел не все.

– А где остальные? – спросил Максим.

– Вот поэтому у них со Снежаной война: они у Миши.

– В этом какая‑то проблема?

– Снежана жалуется, что нет никакого договора, никакой описи. Гере наплевать было. А она переживала.

– Ну если они действительно дорого стоят, то, наверное, она права.

– А еще Германа на днях вызывали в КГБ.

– Зачем? – удивился Максим.