Андрей Орлов - Восемь розовых слонов

– Не хотите ничего добавить к вышесказанному, Александр Петрович? – вкрадчиво спросил я.

Он смотрел на меня так, словно это я написал бумажку и теперь должен за все ответить.

– Хорошо, подскажу, – нарывался я, – Неделю назад я был свидетелем появления в этом доме двух немногословных мужчин в штатском. Вы подобострастно с ними раскланялись и препроводили в гостиную, где имели беседу. Потом вы проводили их до двери, а когда они ушли, сделали такое лицо, словно конец света уже завтра, и кинулись мыть руки. А потом стали таким же молчаливым, как моя покойная немая бабушка. Да, история взаимоотношений психоанализа со спецслужбами сложна, противоречива, исполнена белыми пятнами, но… Интересные вещи случаются в нашей стране. Некоторыми аналитическими сообществами руководят работники силовых ведомств. Спецслужбы проявляют интерес, поскольку ваша профессия – бескрайний простор для творчества. Психоанализ ценили многие сомнительные фигуры, в том числе, Троцкий – вынашивая идею формирования человека нового типа. Непонятно, как большевики пришли к такой мысли – с помощью психоанализа перековать массовую психологию. В общем, не прокомментируете?

– Нет, – буркнул доктор.

– Для кого старался? – всплеснул я руками, – Выпутывайтесь сами, Александр Петрович. Будете тонуть – зовите. А я пошел спать. Театральная жизнь – она такая обременительная…

– Сидите, куда вы собрались? – встрепенулся Краузе, – Вы прекрасно понимаете, что беседа с господами из ФСБ носила конфиденциальный характер. Эти люди не имеют отношения к письму. Господа серьезные. Числятся в инспекторском управлении Контрольной службы ФСБ…

– Это что, – ввернул я, – У меня был знакомый, работавший в Управлении специальных регистраций Службы организационно-кадровой работы ФСБ. Держу пари, в недрах уважаемой структуры существует отдел, занимающийся сочинением названий…

Краузе кашлянул. Я замолчал.

– Контрольная служба проводит финансовые проверки внутри ведомства, следит за моральным обликом сотрудников и ловит чекистов-оборотней. Но речь в разговоре шла о моих текущих клиентах… – доктор задумался – имеет ли право этот самонадеянный наемный работник озвучивать мысли работодателя?

– Секретничайте, сколько хотите, – пожал я плечами, – Пусть это будет вашей маленькой тайной. Но связь напрашивается, согласитесь. Итак, спрошу о ваших планах. Искать злодея, покуда злодей не нашел вас? Поступим по принципу: на анонимные письма не реагируем? Смею предположить, что вы сегодня не уснете. Предлагаю побегать за зверем – в компании доброго шотландского виски. Расскажите о своих клиентах. Аноним не ошибся? Их действительно восемь?

– Да, их восемь, – Краузе закряхтел и начал вытаскивать из недр зеркального столика мятые блокноты, – Было девять, но господин Безымянный, к сожалению, скончался… Обычно я веду порядка двенадцати – пятнадцати пациентов, но август – время отпусков, да и месяц несчастливый… – доктор Краузе меланхолично вздохнул. На личном фронте, похоже, было не все ладно. У возлюбленной, которую он мог скрывать от кого угодно, только не от меня, начиналось осеннее обострение. Доводила себя и любовника – сценами плача, отсутствием позитивной перспективы, жалостью к своей нелегкой женской доле. С женщинами такое случается – причем со всеми.

– Рядовой набор, – тягостно гнул Краузе, – Кому-то эта публика покажется странной, для меня – рутина. Первая – субтильная, стеснительная девушка Рита двадцати восьми лет. Вегетарианка – не питается, видите ли, мясом трупа. Есть диплом, но предпочитает не работать. Полгода назад вышла замуж. Муж ее и привел. Страстно любят друг друга, но у девушки комплексы в постели. Стесняется своего обнаженного тела, зажата, не выносит любви при свете, и тому подобное. Это лечится, лишь бы не переусердствовать. Наивна, проста, не понимает, как можно говорить все, что приходит в голову, и не быть за это наказанной… Вот интересный типаж, – Краузе послюнявил палец и перевернул листок, – Женщине сорок лет, грубовата, вульгарна, крепко сбита, проблемы с юмором. Активная лесбиянка с экзотической фамилией Моретти. Мужчин не воспринимает категорически. Считает, что это нормально. Страдает сексуальной неудовлетворенностью…

– Лесбийская нимфомания? – удивился я, – Мужика ей надо – жесткого, брутального, ненасытного.

– Такого как вы, понимаю, – ухмыльнулся Краузе, – Того, кто пользуется успехом у московских лесбиянок. Каждые три месяца дама меняет партнерш, и такое положение дел гражданку категорически не устраивает. Ей хочется семьи, тепла и уюта, а не рыскать по городу и Интернету в поисках подходящей кандидатуры. Только не смейтесь, когда узнаете, где она работает.