Артур Конан Дойл - Шерлок Холмс. Знак четырех

Мисс Морстен заплакала, и я протянул ей свой носовой платок. Шолто сделал паузу на мгновение, прежде чем продолжить:

– Отец не знал, что делать. Его могли обвинить в убийстве. Ссора и рана на голове сработали бы против него, а он не мог раскрыть, о чём был спор. В этот момент вошёл его слуга и, думая, что в случившемся виноват мой отец, предложил избавиться от тела. Когда отец закончил рассказывать нам эту грустную историю, он сказал: «Слушайте внимательно. Сокровище спрятано в…»

В этот момент выражение его лица ужасно изменилось. Он дико уставился на нас и завопил голосом, который я никогда не забуду: «Не пускайте его! Ради всего святого, не дайте ему войти!»

Мы оба повернулись, чтобы посмотреть на окно. Оттуда на нас смотрело лицо, прижавшееся носом к стеклу. Это бородатое, окружённое волосами лицо с дикими глазами имело чрезвычайно злобный вид. Мы с братом бросились к окну, но тот, кто за ним был, исчез. А когда мы вернулись к отцу, он был мёртв.

Наступила тишина. Шолто глубоко вздохнул и продолжил:

– Мы обыскали сад, но не нашли никаких доказательств того, что там кто-то был, кроме единственного следа под окном. На следующее утро мы обнаружили, что в отцовскую комнату проникли, хотя, похоже, ничего не было украдено. К груди отца была прикреплена записка с надписью: «Знак четырёх». Я понятия не имею, что означает эта фраза, и это до сих пор остаётся для нас загадкой.

Мисс Морстен была бледна и с удовольствием взяла воду, которую я ей предложил. Холмс с отсутствующим выражением глаз откинулся на спинку стула, и я подумал, что вот наконец он столкнулся с достойной загадкой.

– Мы с братом, – продолжал Таддеуш Шолто, – очень хотели найти сокровище. Месяцами мы копались в каждом уголке сада, но так ничего и не обнаружили.

Нас сводила с ума мысль о том, что перед смертью отец собирался раскрыть нам, где его тайник. Однако у нас была нить жемчуга, и я убедил брата, что мы должны регулярно посылать мисс Морстен по жемчужине, чтобы она могла не бедствовать.

– Как это великодушно! – сказала мисс Морстен.

Шолто махнул рукой:

– Это был наш долг. Во всяком случае, я так думал. Но по этому поводу у нас возникали разногласия, и я решил переехать из Пондичерри-лодж. Вчера я узнал, что клад обнаружен. Теперь нам остаётся только поехать в Пондичерри-лодж и потребовать свою долю. Желанными гостями мы не будем, но нас наверняка ожидают.

Холмс первым вскочил на ноги:

– Вы правильно себя вели, сэр. Возможно, нам известно кое-что о событиях, которые вам непонятны, но уже поздно. Пойдёмте без промедления.

Наш новый друг потянулся за тяжёлым пальто, надел его и застегнул доверху, несмотря на тёплый вечер. Я поднял бровь.

– У меня очень хрупкое здоровье, – объяснил он и повёл нас к ожидающему снаружи кебу.

По пути Шолто говорил без умолку:

– Бартоломью – умный малый. Он понял, что сокровище должно быть где-то в доме, поэтому измерил здание и обнаружил свободное пространство, которого нет в планах. Он пробил дыру в потолке спальни и нашёл замурованный чердак. В центре на стропилах стоял сундучок с сокровищами, который брат опустил через дыру в свою спальню. Он оценил стоимость драгоценностей более чем в полмиллиона фунтов стерлингов.

При упоминании этой гигантской суммы мы уставились друг на друга с широко раскрытыми глазами. Мисс Морстен станет одной из самых богатых женщин страны. Я чувствовал, что должен радоваться вместе с ней, но, стыдно признаться, увидел в этом возникшую между нами преграду. Шолто болтал всю дорогу, и я почувствовал облегчение, когда мы остановились и кучер открыл дверь.

– Это, мисс Морстен, Пондичерри-лодж, – сказал мистер Таддеуш Шолто, помогая ей выбраться.

Было почти одиннадцать часов. По небу ползли тяжёлые тучи, сквозь которые изредка выглядывала луна. Таддеуш Шолто снял одну из каретных ламп, чтобы осветить нам путь, и мы направились к единственной железной двери в дом, окружённый высокой каменной стеной с битым стеклом поверху. Таддеуш постучал.

– Кто там? – раздался хриплый голос изнутри.

– Это я, Мак-Мердо.

Послышался грохот и лязг ключей. Затем тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появился невысокий широкогрудый привратник.