Фредерик Браун: Самое обыкновенное убийство

— Зачем тебе?

— Утром я понял, что совсем не знал папу. Думал, что он пьянь никудышная, а я лучше. Он должен был это чувствовать. Мы так и не узнали друг друга. — Дядя кивнул, и я продолжил: — Я бухло это вообще не переношу. Пиво еще туда-сюда, а виски совсем нет. Я хочу выпить за него, чтобы как-то сгладить свое к нему отношение. Он, конечно, не узнает про это, и все-таки… черт, не могу объяснить.

— Ох, провалиться бы мне! — Дядя положил бутылку на койку. — У меня тут где-то стакашки были. Балаганщику положено пить из горла, но мы с тобой этот закон нарушим. В память Уолли.

Он нашел в сундуке три алюминиевых стаканчика и налил — в два много, а в третий чуть-чуть.

— За Уолли!

— За папу! — Мне обожгло глотку, но я не поперхнулся и проглотил.

— Пойду скажу нашему главному, Мори, что я уезжаю.

Сидя с кошмарным вкусом чистого виски во рту и думая, что больше никогда не увижу папу, я вдруг разревелся. Не из-за виски — от одной рюмки не может так развезти, — просто внутри вдруг разжалось что-то. Дядя, видимо, знал, что так произойдет, потому и оставил меня одного. Понимал, что в моем возрасте не хочется плакать при ком-то.

Вскоре слезы вылились, и виски все же подействовал: меня замутило.

Дядя вернулся и заметил, что глаза у меня красные.

— Теперь тебе полегчает, Эд, — произнес он. — Это давно назревало. Был натянут, как струна, теперь стал на человека похож.

— Вряд ли, — вздохнул я. — Кажется, меня сейчас вырвет. Где у вас тут сортир?

— На противоположной стороне поля, но туда и зайти-то противно. Блюй прямо здесь, ну, или выйди.

Я вышел за палатку, и меня вывернуло.

— С одной порции даже непривычные не блюют, — заметил дядя. — Ты сегодня что-нибудь ел?

— Ничего… со вчерашнего ужина.

— Ясно. Зайдем сначала в «обжорку», а оттуда двинем на станцию.

Дядя сделал заказ, убедился, что я ем, и снова вышел куда-то.

— Звонил на станцию, — сообщил он, вернувшись. — Поезд в шесть тридцать. Мадж тоже позвонил (так маму зовут), узнал последние новости. Дознание будет завтра, в похоронном бюро Хейдена на Уэллс-стрит. Он… тоже там.

— Я думал, его в морг увезли.

— Не в Чикаго, Эд. Покойника, если это не кто-то из ряда вон, везут в ближайшую похоронную контору. За счет города, но родственники могут сами оплатить расходы, если хотят.

— А если нет родственников?

— Хоронят на Поттерс-Филд. Дознание стараются провести поскорее, но могут и перенести, если необходимо.

— Мама, наверное, злится, что я… вроде бы как сбежал?

— Нет, но детектив, ведущий следствие, хотел поговорить с тобой и был недоволен, что тебя нет. Она ему сообщит, что ты скоро приедешь.

— Да ну его к черту. Что я могу сказать?

— Зря ты так, парень. Нам нужно, чтобы он был на нашей стороне.

— На нашей?

— Да. Ты ведь понимаешь, о чем я?

— Хочешь сказать, что…

— Ясное дело! Для того я и договорился с Мордатым и Мори. В этом сезоне карнавал он устраивает, Хобарт только в названии. Думаешь, я позволю, чтоб какой-нибудь сукин сын убил твоего папу и остался безнаказанным?

— Копы не сумели, а мы, по-твоему, сможем?

— Они работают по делу только определенное время, пока следы не остыли, а нам спешить некуда. Это раз. Мы с тобой Хантеры [2] От англ . Hunters — охотники. — это два.

Его слова меня поразили как громом. Верно. Фамилия у нас подходящая. Мы выследим в темных переулках папиного убийцу. Дурь, конечно, но я как-то сразу в это поверил. Куда копам до нас — мы Хантеры! Хорошо, что я сам поехал к дяде, а не послал телеграмму.

— Точно. Поймаем этого гада.

Смешинки вернулись в глаза Эмброуза, но за ними таилось нечто грозное, смертельно опасное. Он больше не выглядел простым толстячком с черными усищами — такого человека всякий захочет иметь рядом в трудный момент.

— Сейчас мы с тобой на время расстанемся, — произнес дядя, когда мы сошли с поезда в Чикаго. — Ты иди домой, помирись с Мадж и жди детектива. Я тебе позвоню.

— А потом? — спросил я.

— Может, встретимся еще, если ты спать не ляжешь. Обсудим, что дальше делать. Узнай у этого детектива и у Мадж все, что сможешь.

— Ладно, но почему бы и тебе со мной не пойти?

— Чем меньше мы с Мадж будем видеться, тем лучше. По телефону она говорила нормально, но навязываться не стоит.

— Я не хочу оставаться с ней. Может, мне тоже комнату снять? Мы могли бы вообще жить вдвоем, если будем работать вместе…

— Не сейчас, Эд. Не знаю, как там дела у вас с Мадж, но тебе нужно пожить дома хотя бы до похорон. Я буду плохо выглядеть, если ты уйдешь сразу, ясно?